652
Ну, что можно сказать… Господин Путин нам всем ярко и крайне убедительно продемонстрировал свое презрение к электорату. И не только нам – гражданам России! – но всему миру. Так что, дорогой россиянин, отныне будь ты хоть олигархом, хоть дворником на тебя во всем мире будут смотреть, как на лицо, не заслуживающее уважения. И неважно, что ты задумал: на работу по найму в Саратове устроиться, регистрацию ИП Екатеринбург осуществить и небольшим бизнесом заняться или контрольный пакет акций «Норникеля» приобрести – тебе это не поможет, поскольку сам премьер-министр России назвал тебя бараном. И всех нас он назвал баранами, бандерлогами и контрацептивами.
Но мы-то с вами так про самих себя не думаем! А потому полностью согласен, есть повод возмутиться! Кстати, это возмутило не только нас, но даже великого даже Редьярда Киплинга, которого так любит Владимир Владимирович Путин. Киплинг был настолько возмущен наглым плагиатом и извращением своего образа бандерлогов, что сам подсказал Дмитрию Быкову тему для версификации.
Исполняет Михаил Ефремов. Читаем, думаем – и, как водится у людей, делаем выводы…
Михаил Ефремов
За пару часов до рассвета, собравши зверей толпу,
На лысой горе Совета разлегся великий Пуу.
Удавьего племени воин, надежным места раздав,
Он сам, как удав, спокоен и тащится, как удав.
Расселись, издали видные, на травке, как на полу,
Эмблемы «Единой Индии» – отряд медведей Балу.
Охвачены нервной дрожью, шакалы грозят щенкам,
А рядом жмется к подножью смущенный Алишер-хан.
– Слышите ли вы меня, мои джунгли?
– Мы слышим тебя, о Пуу!
– Нравлюсь ли я вам, подхожу ли?
– Мы любим тебя, о Пуу!
Когда из норы, освещен мигалкой, вылазишь ты на тропу,
От страха и нежности самой жалкой мы вертимся на пупу!
– Мне будет чем отчитаться, – вальяжно шипит удав.
– Я толще стал на пятнадцать, короче на двадцать став.
Я выгляжу ничего так-с, а издали так красив,
Как будто закачан ботокс в огромный презерватив.
– Слышите ли вы, о мои собаки?
– Мы слышим тебя, о Пуу!
– Мои Канделаки, мои Табаки?
– Мы любим тебя, о Пуу!
Мы будем лаять почти что даром на всякую шантрапу,
Если даже одним ударом ты нас растолчешь в крупу!
– Но есть еще бандерлоги, – в ответ прошипел удав.
– Ведут свои бандер-блоги, законы джунглей предав.
Они не блюдут закона, не думают головой,
И я для них не икона, а лишь червяк дождевой!
– Видите ли вы меня, бандерлоги?
– Мы видим тебя, о Пуу!
– Дрожат ли ваши руки и ноги?
– Совсем не дрожат, о Пуу!
Мы все имеем доступ к компу, и лучше нас не запу...
Забейся в щель, подобно клопу. Как Ленин, сиди в шкапу.
– Ах, так! – в ночи обретая глянец, воскликнул гневный удав
И начал свой кровожадный танец, на кончик хвоста привстав.
Он так плясал, что звери в тревоге к нему потянулись в пасть,
И только нахальные бандерлоги на все продолжали класть.
– Да ну! – удав возбудился живо, зайдя в крутой разворот.
– Вы все плоды моего режима, продукты моих болот! –
Но вдруг отпрянул, как будто на угли сорвался на вираже:
Он четко увидел, что это Маугли, а не бандерлог уже.
А дети лесов, большие и малые, смотрели все веселей,
Как вылезают новые Маугли – буквально из всех щелей,
Как собираются в полумраке к подножью горной гряды,
А все Табаки и все собаки вливаются в их ряды.
– Да мы устроим честные выборы! – воскликнул медведь Балу.
– Да вы диктатуры еще не видели, вы будете на колу!
Удав, расправься с ними, убогими! – Но в джунглях один закон:
Удав умеет лишь с бандерлогами. С людьми не умеет он.
|