7Алексей, наряду со своим высоким интеллектом, всегда обладал болезненной чувствительностью и обостренным воображением. Но все его способности ограничивались точными науками, техникой и программированием. На окружающий мир он смотрел через экран компьютерного монитора. Алексея никогда не сталкивался с обычными житейскими проблемами и серьезными нравственными дилеммами. У таких людей, если они сталкиваются с трудной и сложной нравственной задачей, под влиянием соблазна, наступают мгновения, когда принципы, мораль, нравственность поглощаются минутными и хаотическими рассуждениями, а некогда могучий интеллект, который годами шлифовался, словно чистка и полировка мрамора, железная логика, холодный рассудок уступают место самым низменным инстинктам. Человек выходит из равновесия, мечется, корчится, словно в пламени. В эти минуты вместо некогда спокойного и рассудительного индивидуума, словно по мановению волшебной палочки, появляется растерянный ребенок: наивный, потрясенный и жалкий. Мозг до того одурманен, что безрассудство или смятение, заблуждение или ошибка могут одержать верх над всем остальным: здравомыслием, принципами, логикой. В таких случаях воля и мужество, встретив серьезные трудности, которых они не могут ни перенести, ни победить, к которым не готовы, как бы отступают, обращаются в поспешное бегство, оставляя место панике и временному безумию.
И рассудок Алексея, некогда здравый и спокойный, можно было сравнить теперь с маленькой разбитой армией, бегущей перед сильным противником: алчностью, жестокостью, себялюбием. В какой-то момент, казалось, прежний Алексей невольно останавливался на мгновение, одергивая себя, вспоминая свои принципы, словно обдумывая, как спастись от полного разгрома, но, словно демон-искуситель, в нем оживали самые мрачные мысли. Взгляд Алексея становился напряженным, порою безумным; минута за минутой, час за часом он снова и снова возвращался все к тем же мыслям и поступкам, проверяя их шаткое равновесие. Но выхода не было: соблазн и алчность не оставляли ему нигде ни малейшей лазейки. И тогда снова напрашивалось решение, как будто подсказанное невольным замечанием Олеси, но психологически порожденное его собственными мучительными, страстными и безуспешными поисками богатства и потому особенно навязчивое.
Словно из глубин какого-то другого мира, находящегося вне жизни и смерти и населенного совсем иными существами, чем он сам, как дух от случайного прикосновения к лампе Аладдина, как джин, возникший в виде дыма из таинственного кувшина, перед ним вдруг предстал некий коварный, дьявольский замысел. Замысел, таившийся в его душе, чудовищный, но властный, коварный, но манящий, дружелюбный, но жестокий; он предоставлял Алексею выбор между злом, грозившим ему гибелью (несмотря на его сильнейшее сопротивление), и другим злом, которое хотя и наполняло его душу отвращением и жгучим ужасом, но все же обещало впереди свободу, успех и любовь.
Внутри любого из нас сидит некий двойник. Мораль, нравственность, интеллигентность, воспитание – все это оболочка. Но внутри этой оболочки сидит другой: аморальный, безнравственный. Прочность этой оболочки зависит от самого человека, от его воли, мужества, хладнокровия, рассудительности, цельности человека и некоего внутреннего стержня, составляющего основу человеческой сути.
Мозг Алексея теперь можно было в это время сравнить с запертым безмолвным залом, где, против собственной воли, он оказался в полном одиночестве. Алексей сидел и размышлял над таинственными и страшными желаниями или советами какой-то темной, первобытной части своего «я», не в силах ни отречься от нее, ни бежать и не находя в себе мужества как-либо действовать.
Он сидел напротив выключенного монитора. Первый раз в жизни он даже не попытался включить компьютер – хотя эти движения были отработаны в нем до автоматизма. В погасшем мониторе, словно в черном зеркале, отражалось окно и темный силуэт Алексея. И этот безмолвный силуэт словно разговаривал с ним, беседовал как его второе «я». Алексей пытался сопротивляться, но его безмолвный собеседник говорил жестко и убедительно. Казалось, что рядом с Алексеем находился другой. Его двойник, который ехидно и зло, но в то же время совершенно логично отметал все доводы Алексея.
И теперь заговорило его худшее и слабейшее «я».
Оно говорило:
- Зачем тебе сообщать Корецкому о том, что ты до всего докопался? Подумай! Олеся ведь сказала, что ты мог бы получить гораздо больше! И ты можешь получить больше! Ты ведь до всего дошел сам. Это твои деньги! Ты можешь обеспечить себя и Олесю с Дашкой до конца жизни! Никто из вас ни в чем не будет нуждаться. Я скажу тебе, что надо делать: пригрози этим воришкам, что разоблачишь их. Они сломаются. Пусть отдадут тебе половину тех денег, которые они украли у фирмы. Они того заслужили.
- Но как же… Это ведь деньги фирмы.
- Разве от фирмы убудет? Они эту потерю даже не заметили! «ПИО» - самая богатая фирма в стране. Что плохого в том, что ты чуть-чуть возьмешь и себе?
- Но ведь это же воровство… Я же тоже стану вором…
- Какое воровство? Эта троица хотела тебя подставить, значит твои действия – святая и справедливая месть! Так им и надо! И потом: а разве ПИО Интернейшнл ведет бизнес честно? Я тебя умоляю! Все эти деньги, все до последней копейки украдены твоей фирмой у несчастных стариков. Ты пойми одно: все продают одни и те же лекарства. Например, аспирин или валокордин, который продаем мы, ничем не отличается от того, который продает «Ситек» или «Гея Корпорэйшн», или «Астезис»: производитель и химический состав лекарства один и тот же. Продают все, но все делает одна фирма, производитель-то у лекарства один! А ты не задумывался - почему же тогда аптеки покупают их у нас? Даже если цены выше? А ведь ларчик-то просто открывается: все дело в скидках. Или проще – откат «на лапу» заведующему аптекой. В переводе это означает: даем заведующим аптеками взятки. Механизм взяток прост, как дверной косяк: например, указываем цену выше, чем та, которую мы хотим получить, а разницу отдаем заведующему аптекой. Или иной вариант: говорим заведующему аптекой, что если в течение месяца он возьмет у нас товара на определенную сумму, то получит наличными некий процент. Самое забавное, что эта система работает без сбоев. Весь фармацевтический бизнес построен именно на них. Система коррупции опутала всю страну, как паук, поражает всех и вся, как раковая опухоль! Убери взятки и откаты – и весь фармацевтический бизнес рухнет мгновенно. Рухнет, как карточный домик. Вся эта система построена на коррупции и все в системе сделано так, чтобы эта коррупция существовала. А до конкретного потребителя, до конкретной бабушки Маруси, которой необходим валидол или какое-нибудь другое лекарство – при этом заметь: без которого она может банально умереть! - никому в этой системе нет никакого дела. И думаешь, только мы такие бездушные и жестокие? Я тебя умоляю: не смешите мои тапочки! И производители, которые производят товар, и врачи, которые этот товар рекомендуют больным, и чиновники, которые выдают горы лицензий, сертификатов соответствия и прочей макулатуры на медикаменты, и фармацевты, которые в аптеках продают эти таблетки – все одинаковы. А знаешь почему? Потому что все они тоже являются неотъемлемой частью одной системы, которая порочна по своей сути. Создана чудовищная по своей сути система, которая как спрут опутала всю страну! И ты смеешь называть это воровством? Ты наказываешь мерзавцев!
- Но что же делать? Так ведь устроен мир…
- Ты прав! Так устроен мир, и ты его не изменишь! Вот тебе простой пример. Приходит медицинский представитель от какого-нибудь производителя к врачу и говорит: назначай это лекарства больному, а я тебе за это буду платить процент! И этому врачу глубоко наплевать на клятву Гиппократа, его не волнует, что больному это лекарство нужно, как щуке презерватив: нет, он назначит больному то лекарство, за которое ему заплатят! И никто ни за что не отвечает. Точнее неверно: отвечает, да вот только не те, кто должен отвечать. А если конкретно – отвечают стрелочники. Ты можешь задать законный вопрос: а что же делать в такой ситуации? Самое забавное, что однозначного рецепта у меня нет, да и быть не может. Наша жизнь – клубок и сплетение нитей. Потяни за одно – затянешь другое. Любую проблему надо решать комплексно. Можно сделать очень многое. Ну, например, категорически запретить рекламу лекарственных препаратов: только в узкоспециализированных изданиях. Ведь не секрет, что огромное количество проблем заключается в том, что больные лечатся сами. Помнишь рекламный лозунг, который красовался со стен чуть ли не в каждой поликлинике во времена Советского Союза? «Не занимайтесь самолечением»! Или ввести персональную ответственность врача за назначение какого-либо препарата. А самое главное – это жесткие розничные цены на все без исключения лекарства и полная, абсолютная гласность всего фармацевтического бизнеса. Гласность и открытость на всех уровнях: начиная от производителя лекарств до самой мелкой аптеки. Гласность во всем: накладные, цены, операции и клиенты. Но знаешь, что в этом во всем самое смешное? А то, что этим ты неизбежно наступишь на коммерческие интересы сильных мира сего. Вся наша жизнь – это одни большие весы. Если одна чаша перетягивает вниз, то другая неизбежно поднимается вверх. Есть забавная закономерность: то, что хорошо для конкретного толстосума, почти всегда оборачивается убытками и потерями для большинства простых людей. И наоборот: если ты сделаешь что-либо в интересах большинства населения, почти неизбежно приводит к потерям конкретных олигархов. А, наступая на коммерческие интересы крупного бизнеса, ты разворошишь осиное гнездо. Фармацевтический бизнес дает колоссальные прибыли! Дай бизнесмену хотя бы половину тех астрономических прибылей, которые приносит фармацевтический бизнес – и нет такого преступления, на которое он бы не пошел! А здоровье, клятва Гиппократа, совесть – эти понятия не для власть имущих. То, что из-за них кто-то умрет, их совершенно не волнует.
- Но меня ведь могут поймать!
- Брось, кто тебя поймает? Вы с Олесей и Дашкой просто уедете из этого поганого городишки. Вы будете жить там, где вас никто не найдет!
- А вдруг Олеся не захочет уезжать? Ведь Олеся – это светлый ангел. Она не простит мне, если я буду поступать так, как поступал ее бывший муж.
- Ты что, дурак? Сам подумай: ведь ты сможешь создать любимой женщине прекрасную и достойную жизнь. Дашка вырастет и сможет учиться в лучших университетах мира! И за это она будет благодарна только тебе.
- Но ведь Олеся ушла от своего бывшего мужа, хотя у него были деньги. Значит, ей надо что-то иное.
- Олесе нужна любовь. А ты любишь ее и Дашу, и они любят тебя. Разве плохо, если у вас к тому же будут настоящие деньги, а не те жалкие гроши, которые ты ежемесячно приносишь домой? Кроме того, кто тебе сказал, что деньги – это плохо? Сами по себе, деньги нейтральны. Все зависит от того, каков ты сам внутренне. А разве ты собираешься внутренне изменяться? Нет, когда у тебя будут деньги, ты точно так же будешь любить Олесю. И в ваших отношениях ничего не изменится. Они станут только лучше, потому что вашу любовь не будут отравлять счета за квартиру на половину зарплаты, противные мысли о том, как накормить Дашу, что поесть самим, во что одеться. Все самое лучшее будет у ваших ног. Разве ты для себя стараешься? Ты все делаешь во имя семьи!
- А как же мама?
- Когда у тебя будут деньги, ты сможешь помогать маме. И это будут не жалкие подачки: это будут большие суммы денег, на которые твоя мама будет жить достойно. Подумай, разве это не так? Разве бедность твоей матери не является достаточным основанием для того, чтобы наказать трех негодяев?
- Но ведь я подставлю Корецкого. Он ведь ни в чем не виноват.
- Ой, не смешите мои тапочки! Тоже мне нашел святого! Корецкий готов на все – лишь бы заработать побольше. Он ничем не лучше ваших московских хозяев. Он готов подставить тебя – лишь бы не нести ответственность самому! Да и кто он тебе? Кум, брат, сват? Ему на тебя наплевать – почему же ты должен думать о его судьбе? Пусть сам выпутывается, как хочет! И потом: разве тебе предлагается кого-то убить? Ни в коем случае! Ты просто разделишь по справедливости деньги! Разве эта шалава Ирина заслуживает этих денег? А трусливый ублюдок Эдик? А Костик? Нет, ты больше, чем кто-либо из них заслуживаешь этого богатства! Ты лучше их! Ты умнее их! К тому же у тебя семья, а тебе надо позаботиться о семье! Тебе эти деньги гораздо нужнее, чем им!
- И потом, - продолжал голос.- Ты что же думаешь, что Корецкий просто так взял своего племянника работать в фирму? Ты думаешь, это случайность? Ты на сто процентов уверен, что все это просто совпадение? Разве можно быть уверенным, что Корецкий с ними не в доле? Даже если ты все расскажешь Корецкому, он вскоре выгонит тебя с работы. Ты же сам пришел к этому выводу. Если ты не расскажешь ему ничего, то он тебе ничего и не заплатит! Ты же программист! Рассуждай логически. У тебя просто нет другого выхода и ты должен поступить именно так. Запомни: случайностей в жизни нет. Ты думаешь, что Олеся сказала о том, что Корецкий мог бы и побольше заплатить – разве это случайно? Ты сам строишь свою судьбу. Ты сам всего добился. Так не останавливайся! Сделай Олесю и Дашку счастливыми и богатыми! Если у вас с Олесей будут деньги, вы будете счастливы!
Голос умолк на время, затерявшись в сумраке... в тишине... в мечтах... Но Алексей, обдумывая все слышанное, не был, однако, им убежден. Темные опасения или лучшие чувства заглушали советы голоса, звучавшего в большом зале. Но стоило Алексею подумать об Олесе, обо всем, что она олицетворяет, о том, что он сможет сделать для любимой женщины, когда у него будут эти деньги - таинственный некто тотчас же возвращался, еще более хитрый и вкрадчивый.
- Ах, все еще размышляешь о том же! И не находишь выхода - и не найдешь. Я указал тебе верный путь, спасительный, единственный путь... единственный путь: отбери у Эдика, Ирины и Костика половину украденных ими денег. Разве это так трудно? Неужели ты так же труслив, как этот слюнтяй Эдик? Неужели ты такой же кретин, как Костик? Не ставь себя на одну ступень с этими ничтожествами! Эдик труслив, а ты сильный и мужественный! Ведь ты можешь приобрести то, чего больше всего жаждешь: красоту, богатство, положение в обществе... утолить все свои материальные и духовные желания. А в противном случае - бедность, скука, тяжелый, плохо оплачиваемый труд... Ты должен сделать выбор! И потом - действовать. Ты должен!
- Должен!
- Должен!
Так закончил голос, глухо раздававшийся откуда-то из глубины темного пустого монитора.
И Алексей слушал - сначала с ужасом и отвращением, потом с бесстрастным философским спокойствием человека, которому, каковы бы ни были его мысли и поступки, все же дано право обдумывать даже самые дикие, самые отчаянные планы устройства своей жизни. Под конец, из-за присущей ему духовной и физической склонности к наслаждениям и мечтам, которую он не в силах был преодолеть, он внутренне до того запутался, что такой выход стал казаться ему возможным. Почему бы и нет? Ведь - как говорил тот голос - это единственно разумный и доступный выход... совершить одно лишь злое дело - и тогда исполнятся все желания и все мечты. Однако Алексей, при болезненной слабости своей шаткой и крайне изменчивой воли, не мог решить трудную задачу при помощи таких соображений... ни сейчас, ни минуту спустя.
Он не мог сказать себе «стоп». И уже не в силах был прогнать саму мысль о том, что он пока еще только пытается совершить.
В сущности, предоставленный самому себе, он никогда не мог бы решиться и не решился бы на такой шаг. Как всегда, ему оставалось либо ждать, что его заставят действовать, либо отказаться от этой дикой, ужасной мысли. Но он вспомнил об Олесе…
Его дорогая, его чудесная девочка!.. Она так мечтает поехать к морю… Он безумно жаждет, чтобы она была счастлива! Жаждет видеть радость в ее глазах, жаждет слышать ее веселый смех, детскую радость от того, что он снова купил ей подарок…
Купить… Это слово вновь всколыхнуло в нем алчность. Каких только подарков он сможет купить Олесе – если у него будут деньги!
Если у него будут деньги – они с Олесей будут счастливы.
Сам того не подозревая, Алексей мысленно поставил знак равенства между понятиями «счастье» и «деньги». И потому мысленно сделал еще один шаг к преступлению.
Ни разу он честно - или, вернее сказать, прямо, смело, хладнокровно - не признался себе, что задумал совершить такое преступление. Он боялся даже в мыслях произнести это слово: преступление. Наоборот, чем ближе подходил он к окончательному решению, тем более отвратительной и страшной представлялась ему эта мысль, отвратительной и почти неосуществимой, и потому все невероятнее казалось, что он когда-либо это сделает. Правда, в иные минуты, - по обыкновению, споря с собой, внутренне содрогаясь и отступая перед всеми ужасами, какими грозили мораль и правосудие, - он думал о том, что можно бы отнять деньги.
Отнять деньги.
Когда человек размышляет над нравственностью того или иного поступка, он не отдает себе отчета в том, что решает стратегическую задачу: кто он? Но, жалкий, он не понимает, что сам факт наличия подобной дилеммы, - если принципы, нравственные убеждения не оттолкнули с отвращением и ужасом саму мысль о возможности совершения мерзости и грехопадения! – само падение рано или поздно неизбежно! Это только вопрос времени – и не более того. Далее идет решение чисто тактических задач: как, когда, каким образом, при каких обстоятельствах свершится падение.
- Ну что тут такого? – говорит он сам себе. – Ты ведь чистый и честный, как белая скатерть на праздничном столе! Ты никогда не совершал ничего дурного! А маленькое пятнышко на огромной белой скатерти будет совершенно незаметно и полностью оправдано теми неисчислимыми благами, которые ты получишь!
- И потом, - продолжает рассуждать он. – Я ведь тебя не заставляю все время так поступать! Ты ведь можешь просто попробовать! А если что-то пойдет не так – ты всегда можешь отказаться и отыграть все назад. Ведь и скатерти иногда стирают.
Безумец! Ты слушаешь эти сладкие соблазны себя самого и не знаешь самого главного: самое маленькое пятнышко на белоснежной простыне твоей нравственности окунет тебя с ног до головы в пучину беспросветного порока.
И пути назад у тебя уже не будет.
Если бы Алексей мог это понимать…
Но эту секунду Алексей не думал об этом. Он снова и снова слышал этот дьявольский голос своего темного «я»:
- Отнять деньги!
- Отнять деньги!
По временам, приходя в подобное настроение, он чувствовал, что способен на все, что с легкостью отнимет деньги у Эдика, Ирины и Костика, оставит в дураках Корецкого и головное предприятие и они сами будут в этом виноваты.
А потом возвращалось устрашающее сознание того, что подумают в окружающие его люди и как поступят, когда узнают, и что он сам впоследствии должен будет думать о себе. И Алексей убеждался, что, как ни велико его желание остаться в родном городе, он не способен действовать и, следовательно, должен бежать отсюда.
В этот момент, мечась по комнате, словно загнанный зверь, Алексей вспомнил счет за квартиру и коммунальные услуги, сегодня утром попался который на глаза.
Вспомнив суммы, проставленные в этом счете, Алексей оцепенел от сознания, что теперь он, безусловно, должен действовать. Если он отнимет деньги, то ему уже не придется беспокоиться о таких мелочах, как счета за квартиру, оплата телефона, подарки для Олеси и Даши. Ему просто надо отнять часть денег у трех махинаторов. И ему нужно еще немного времени, чтобы подготовиться. Теперь он должен быстро все обдумать и затем - действовать. Подготовиться.
Стратегическая задача была решена: теперь Алексей решал лишь вопросы тактики. И снова заговорило его темное «я»:
- Все материалы, которые у тебя есть, запиши на дискету. Сделай три копии: одну оставь дома, одну спрячь с камере хранения, а одну возьми с собой. Приди к ним в квартиру. Говори жестко и решительно. Предъяви им неопровержимые доказательства того, что ты все знаешь. Скажи, что ты в любом случае ничего не теряешь. Но не давай им времени на раздумье. В этом случае они растеряются и начнут делать глупости. Побольше иронии и сарказма в разговоре. Издевайся над ними, высмеивай их, перебивай их: они станут нервничать от этого еще больше. Обязательно скажи о том, что это Костик их предал – тогда они начнут ненавидеть друг друга. Ругань между ними тебе только на руку. Достань в разговоре сотовый телефон. Скажи, что у тебя есть контрольный срок звонка Корецкому. Не давай им опомниться: в ситуации цейтнота люди плохо соображают. Но не отбирай все: забери только половину денег. Оставь им лазейку. Но не загоняй их в угол: иначе они станут опасны, поскольку, если отнять у них все, им станет нечего терять. Учти, они предложат тебе не половину, а четверть: наверняка они предложат разделить все поровну. На это не соглашайся: скажи, что ты не намерен это обсуждать и все будет так, как ты сказал. Скажи, что дополнительные деньги – штрафные санкции за то, что они тебя подставили. Имей в виду: наверняка они начнут тебе угрожать. Не бойся: они ничего не докажут. Верят всегда первому свидетельству, а не последнему. Кому интересно незнание компьютера Ириной и Эдиком? Костик – крутой специалист в области взлома защит и к тому же родной брат Ирины. О том, что у Ирины с Эдиком был роман, подтвердят десятки человек в филиале. Цена их коллективным показаниям – три копейки в базарный день. У них нет аппаратуры прослушивания и ничем доказать свои показания они не смогут. Эдик – трус. Костик – полоумный рохля. Наброситься на тебя и что-то тебе сделать они побоятся. Все козыри у тебя. Возьми с собой ноутбук. Когда они переведут тебе деньги – а они обязательно переведут тебе деньги! – все проверь. А потом уходи. Ты сразу пойдешь на вокзал и купишь три билета до Москвы. Вам не нужно брать с собой разное барахло – езжай налегке все втроем. Из Москвы вы сразу полетите на Кипр. Там вас никто не найдет. Когда вы прилетите на Кипр, ты сразу поручишь агенту продать свою квартиру в этом городе, где тебя никто и ничто не держит. Ты купишь маленький уютный домик на берегу моря. Ты станешь работать программистом в каком-нибудь отеле. А лучше вообще откроешь свою собственную фирму – ты ведь знаешь, что ты это сможешь! Ты ведь самый крутой в городе специалист! И вы будете счастливы с Олесей до конца дней, потому что у вас будут деньги.
Это слово, будто заноза, словно дьявольское наваждение, постоянно крутилось у него в голове.
- Деньги.
- Деньги!
- Деньги!!!
- Не бойся!
- Не будь слабым!
- И говори с ними жестко и решительно. Они сломаются. Так надо, чтобы подчинить ее теперь твоей воле.
Так говорило его второе, темное «я».
Алексей больше не сомневался.
Скачать полностью
|