Украинская изворотливость и почему с ней нужно бороться

Говорят, что несравненная Фаина Раневская начала свою автобиографию, обязательное занятие советских граждан в 1920-х, примерно так: «Родилась я в трудовой семье небогатого владельца сахарного завода». В наше время это называется «spin» (от слова «вращать», «переворачивать»), сознательная трактовка фактов с целью придать им благоприятный для себя оттенок. Хотя само по себе явление это совсем не новое, а, скорее, одна из характерных черт, присущих всему человечеству с того времени, как homo sapiens появились и первым делом начали за свой успех благодарить богов, а за свои неудачи винить других людей.

И пока жизнь была проста и незатейлива, вольное трактование фактов, как и гадание на кофейной гуще, скорее добавляло разнообразия в скучную повседневность, чем мешало. Объективные факторы, от которых зависели люди, были явными и не требовали особого осмысления и знания. Верили они в то, что приносящий урожай дождь ниспослан добрым господом, или этому имеется естественная причина, роли не играло, так как прямо влиять на такие вещи они возможности не имели, а вот раскручивание трактовки события давало хотя бы душевное успокоение. А дожди шли или не шли сами по себе.

Все мы, так или иначе, прибегаем к спину, к перекручиванию истолкования фактов в нашу пользу. Это нормально в личном контексте одной частной жизни. Мало ли что кто как считает! Многие любят повторять, что, мол, у каждого своя правда. Конечно, это утверждение ошибочно. Истина, понимаемая как объективная реальность, одна, зато способов ее субъективного восприятия и интерпретации — завались. И всегда присутствует соблазн выдать желаемое за действительное. Причем не стоит этот соблазн недооценивать — сила его невероятна. Это сила простого, обобщенного утверждения, сведенного до нескольких слов в противопоставлении с длинным и сложным исследованием или анализом, который по свой природе редко бывает на все 100% верным. Это как противопоставлять религию и науку: в религии все разложено по полочкам, а в науке вечно что-то неизвестно. Потому массы проще увлечь безаппеляционными фразами, вроде «Учение Маркса бессмертно, потому что оно верно», «Государство не может существовать без государственного языка» или «Снова сделаем Америку замечательной», чем растолковывать им, что всякое слово и действие имеет свои последствия. Чему явное свидетельство пролиферация вездесущих социальных сетей. Если за каждое прочтение псевдо-философских силлогизмов и взятых с потолка цитат, на удивление прочно вошедших в сознание миллионов, которые, при этом, не в состоянии указать источник даже в эпоху интернета, где все легко проверяемо, мне бы платили один цент — я был бы долларовым миллионером.

О, скажете вы, чего ты к нам прицепился, если, по твоим же словам, и в Америке туфту гонят? Один президент Трамп перекрывает все нормы по брехне.

Да, но Америка, как страна богатая и свободная, может себе это позволить. В Америке имеются независимые суды, которые отменяют президентские указы. Причем, что интересно, как раз на основании того, что Трамп постоянно публично разжигает агрессивную риторику, и, когда представители правительства пытаются придать намерениям администрации Трампа конституционность, судьи просто тыкают пальцем в экран, откуда несется преувеличенные и незаконные угрозы тем или иным странам и людям. Более того, другой судья, когда те же аргументы приводят уже защитники гражданский прав, не стесняется их спросить, до каких пределов простирается ответственность президента за свои слова — до его учебы в колледже, первого интервью? Там любой вопрос становится философской дилеммой без четких определений, которая катализирует общественный дискурс. В Америке перед тем, как законопроект станет законом, пройдет длинная и сложная череда обсуждений, комиссий и согласований, о чем часто не знают или забывают даже профессиональные и образованные украинцы. Мне иногда приходится им напоминать, что в отличие от Путина и даже Порошенко, американский президент не управляет, и тем более, не меняет законы страны единоличными указами. Данный президент хотел бы, но у него хотелка не выросла. Пока не выросла.

Кстати, то, что со стороны кажется каким-то цунами перемен, захлестывающим Америку, и о котором только ленивый не писал в ужасе перед концом света, на деле сводится к довольно маргинальным переменам в американской жизни, с точки зрения общей картины. Просто Трамп и трампята умеют делать из мухи слона, и вместо спокойного общения с заинтересованными сторонами устраивают публичный скандал по любому поводу. Или без повода. А воз и ныне там. Его, по-брежневски, просто сильно шатают.

Украина, конечно, дело другое. За последние два с половиной года общения с украинцами всевозможных взглядов, позиций, образования и должностей, у меня сложилось впечатление, что без хоть какого-то спина, какой-то личной трактовки реальности украинцев не существует. Причем, человек может соглашаться со мной умом, но после этого непременно добавит: «Ну, и что, а я предпочитаю считать так, как я считаю» или «Мало ли что, а ты тут не живешь, и потому все, что ты говоришь, не считается».

Принятие реальности таковой, как она есть, неизбежно ставит человека в позицию личной ответственности — вот он мой мир, и все, что я могу сделать, это принять на себя личную ответственность за себя и за мое бытие. Как пел Джоржд Харрисон » Попытайся осознать, что ты очень незначителен, и жизнь продолжает течь что в тебе, что без тебя». Но спин, назовите его религией, идеологией, просто вольной трактовкой фактов, позволяет придать себе значимость в ущерб значимости других. Как всем известно, у нас самые лучшие____________(девчата, еда, математики, футболисты — впишите, что кажется верным).

И это плохо, так как позволяет в любой проблеме всегда найти виноватого. Вы спросите, а что в этом плохого? А то, что это подразумевает, что проблемы не проявление объективных факторов, а результат единого субъективного решения конкретного лица. И тут нам но помощь приходит мудрый Феликс Кривин.

«Это был тот день, когда к Помпее, жене великого Цезаря, под видом женщины проник переодетый мужчина.

– Кай Юлий, это уже не в первый раз! – сказали Цезарю его приверженцы.

– Не в первый? Я что–то не вспомню других.

– Кай Юлий, у тебя просто плохая память.

Цезарь был оскорблен:

– Ну, знаете… Мне может изменить жена, но память мне изменить не может.

– Может, может! – хором твердили приверженцы.

И тогда Цезарь заколебался.

– Уходи, Помпея, – сказал он.– Жена Цезаря должна быть вне подозрений.

Это был тот день. Это был последний день Помпеи в доме у Кая Юлия Цезаря.

– До свиданья, Юлий, – грустно сказала она.– Я думаю, ты еще будешь раскаиваться.

Жена ушла. Подозрения остались. Жена Цезаря была вне подозрений.»

Я подозреваю, что если моим украинским друзьям представить такую гипотетическую ситуацию ( во избежание серьезного срача по реальным фактам), когда 50-летний мужчина заболевает раковым заболеванием (а не онкологией, которая есть наука, а не болезнь), то их реакция примерно разделиться следующим образом: одни злорадно укажут, что за 25 лет независимости больной мог бы уже научиться вести здоровый образ жизни, а другие обвинят слабое государство и коррумпированных чиновников, что растратили и сперли средства, которые бы следовало вкладывать в медицину, чтобы «онкологии» не случилось. И хотя оба взгляда отражают часть реальной проблемы, но ни в коей мере не полную картину, без видения которой проблему не решить. Болезнь частично определяется генетикой, или историей, без трезвого взгляда на которую невозможно определить предрасположенность к заболеванию, и частично образом жизни, который напрямую связан с культурными и экономическими обстоятельствами общества. Но если мы начинаем искать в нашей генетике или истории исключительно положительные характеристики, а в нашей культуре и экономике только оправдания статуса-кво, то объективно мы сами себя выключаем из реальности.

Я начал выдавливать из себя этот текст еще до майских, скажем так, «праздников», когда ожидаемо забурлили го……. то есть, эмоции. И опять-таки, вместо вопроса о сакральность праздников вообще, конфликт перешел в привычную плоскость, какой день считать сакральным. Что интересно, насколько мне известно, в большинстве развитых стран подобные дни победы не особо празднуются. И когда речь заходит о мировых войнах, то День памяти 11 ноября отмечается как день скорби и человеческой глупости, позволившей уничтожит массу народу в двух мировых войнах. Но это державы-победители. А вот в Мексике, которой сложно похвастаться великими победами на полях сражений, такой праздник есть, и тоже в мае — Синко де Майя, Пятое мая, день победы над …. мало кто помнит над кем и зачем, зато все пьют текилу.

Конечно, логически следовало бы просто не праздновать войну как таковую. Особенно в Украине. Помимо того, что хвататься особо нечем, несмотря на все усилия так называемых историков, но даже если бы и было чем, то все равно не стоит. Войны нужно предотвращать, иногда очень жесткой силой без церемоний, но создавать культ войны, культ воина, неважно в форме КА или УПА, это чревато социальными последствиями. Декоммунизация, в первую очередь, это демилитаризация сознания. Проще говоря, преобладание фонтанов с писающими мальчиками над монументами, мрачно нависающих над центральными улицами.

Ага, мне наверняка заметят, так у нас ведь война! Даже если допустить, что то, что происходит в ОРДЛО, это война, милитаризация несовместима с гражданским обществом. Великобритания вела войны столетиями, и довольно успешно, говорят, и ничего, общество так и не милитаризировалось.

Более того, нагнетание пафоса плохо сочетается с профессионализмом. А в украинских условиях просто обратно пропорционально. Потому что создание героической истории из мелочей, воспевание самопожертвенного героизма и демонизация противника служат заменой военному образованию, логистике, инфраструктуре, технологии, дисциплине и многим другим вещам, без которой нет армии. В правильно организованной и управляемой армии нет места героизму.

Другое дело, что просто конфронтацией и запретами людей не убедишь и не изменишь. Скорее градус недоверия в обществе просто поднимется, а социальные связи ослабятся. Субъективное восприятие других людей ведь тоже часть объективной реальности. Люди празднуют Рождество, а некоторые даже два раз в год, Пасху, которая скачет по календарю козой, Новый год и прочая, а все они лишь условные даты, основанные на надуманных поводах. Все эти елки и крашенки, въевшиеся в мозг запахом детства, из вашей головы ничем не выбить. А рациональное объяснение вы уже сами подыщите.

Но поиск пути состоит не в натягивании ответов, кажущимися подходящими для объяснения того, к чему мы привыкли или нам кажется желаемым, а в постановке часто неприятных вопросов. Причем себе. Потому что только из вопросов возникает видение, а из видения возникает организация. Недостаточно сказать, что у нас медицина не такая, а следует задаться вопросом, а какая она должна быть, и почему, и откуда возьмутся средства на нее, и как решить глубокий философский вопрос — является ли медицинское обслуживание сервисом или гражданским правом, и до какой степени, в чем ее связь с экономической организацией в стране, необходимая инфраструктура, и т.д., и т.п. Я мог бы только по этой теме заполнить три страницы одними вопросами. Что значит, одним предложением на них ни ответа не дать, ни проблемы не решить. А как?

Понять объективную реальность явления или события возможно только через понимание его контекста. Медицина не существует сама по себе, она отражает экономические, политические, социальные, включая культурные, факторы. Как и политика не существует сама по себе, а отражает всю совокупность различных факторов. Да и экономика тоже. Проще говоря, о чем бы мы не вели речь, нам придется говорить обо всем сразу. Дайте больше денег на медицину — откуда их взять с такой экономикой? Проведите экономические реформы — как их провести, если в политике не хватает реформаторов? Выберите реформаторов — как их выбрать, если они не только сами не организованы политически, а избирательная система создана для поддержания монополий хорошо проплаченных партий. Тогда нужно направлять усилия на изменение избирательной системы, чтобы дать возможность электорату выбирать личности на местах, а не партии в центре — так и общество, в своем большинстве, не особо стремится к коренным преобразованиям, хотя и не против при этом жить лучше, предпочитает тех, кто из центра обещает наделить его не местными полномочиями, а материальными благами. Так просветите общество, дайте ему образование — откуда на это взять средства с такой экономикой? Порочный круг.

Поэтому, перед тем, как клацать по клавишам, публикуя гневные изобличения гнилой власти, попробуйте представить контекст, со всеми его деталями, в котором приходится принимать решения. И я подскажу — решения всегда будут плохими. Потому что хороших решений, которые бы устраивали всех и при этом действительно решали все проблемы в природе не существует. Есть относительный баланс — если мы тут приобретем, то там утратим. Поэтому важно определять приоритеты. В Советском Союзе приоритетом была всеобщая занятость, к примеру, а, следовательно, исчерпав на субсидии по убыточным отраслям свои внутренние ресурсы, его экономика рухнула целиком. В США, с другой стороны, приоритетом является прибыль. Это значит конкурентная борьба, банкротства, безработица, эксплуатация и очень сильный стресс у всех. Но их экономка никогда не рухнет. Будут взлеты и падения, иногда очень болезненные, но будут возникать новые ниши, новые рынки, новые идеи. Вдумайтесь в такое сравнение: роль Ахметова на Донбассе, уровень доверия к нему там, его действительная забота о тамошних жителях, и Стив Джобс, которому было глубоко плевать на людей.

В украинском spin‘е имеется интересная деталь — отрицательное отношение к выгоде и принуждение к любви. Гражданство нужно заслужить как орден, титульный язык следует знать, чтобы подтвердить свою лояльность. Безвозмездно. Но люди, включая украинцев, стремятся в Силиконовую долину не из любви к Америке, и учат английский язык не для того, чтобы читать Шекспира и Теннисона в оригинале. Если бы Локхид-Мартин и Аппл находились в Кременчуге, то проблемы с лояльностью и языком не возникало бы. Было бы выгодно быть украинцем и говорить на языке современных технологий.

Рецепты будущего обычно понятны и просты, так как сводятся к логической реорганизации чего-то одного. Причем до смешного. Что такое антикоррупционный суд? В противоположность чему? А как он будет действовать, если политическая, экономическая, социальная, культурная и другие составляющие останутся прежними? И разве коррупция не возникает там, где для нее есть предпосылки? Как и всякая другая преступность. Если абсолютная власть развращает абсолютно, то, возможно, коррупции меньше там, где меньше власти?

Можно легко пояснить, как должна работать экономика, или здравоохранение, или политический процесс сами по себе. Но они никогда не сами по себе. Все взаимосвязано, и если перемены в одном могут создать условия для перемен в другом, то точно так же отсутствие перемен в одном не даст возможность что-то изменить другом. В Украине политика и экономика настолько взаимосвязаны, что без одновременных реформ их не разорвать. Это вопрос принципиального устройства общества, вопрос видения, вопрос, видимо, новой Конституции. И тут удобной и приятной интерпретацией фактов не отделаешься.

Что я хочу сказать? Вещи не существую сами по себе, они взаимосвязаны. Вы никогда не меняете что-то одно, вы меняете все, даже если это не входит в ваши планы. Особенно на уровне государства, где слова имеют настоящий вес и последствия.

Источник