8На столе Алексея зазвонил телефон. Алексей оторвался от монитора и снял трубку.
- Леш, у меня компьютер не загружается, - послышался в трубке мелодичный голос офис-менеджера Алены.
- Во-первых, привет. А во-вторых, не понял. Поясни, что значит «не загружается»? – заранее недовольным голосом спросил Алексей.
- Да, извини, привет! Не грузится – значит, не включается. Включаю компьютер, а там черный экран!
- Ладно, сейчас подойду, разберусь.
Алексей повесил трубку телефона, поднялся, вышел из кабинета и пошел по коридору к большой комнате, в которой работали офис-менеджеры. Вот ведь, поработать не дадут! Небось, ногами дрыгают, как страусы – вот кабели и выдернули.
Ну, так и есть! Разъемы клавиатуры и мышки почти выдернуты, болтаются «на честном слове»! Ну, Танька-Таранька, совершенно не смотрит по сторонам, когда полы моет, шваброй машет как ветряная мельница! Ну, как так можно работать?!
Миловидную уборщицу Татьяну Симонову Алексей дразнил Танька-Таранька. Впрочем, та не обижалась.
Приведя в порядок компьютер, Алексей направился обратно на свое рабочее место.
- Алексей Михайлович, - услышал он за спиной голос директора. – Зайдите ко мне на минутку. Разговор есть.
Алексей повернулся. За его спиной стоял директор филиала «ПИО Интернейшнл» Вадим Сергеевич Корецкий.
«Ну вот, - подумал Алексей. – Сейчас опять будет мозги парить!»
Алексей вошел в кабинет. Корецкий закрыл дверь в кабинет, подошел к креслу, сел и внимательно посмотрел на Алексея.
В филиале «ПИО Интернейшнл» Корецкого уважали и побаивались. Он всегда был подчеркнуто корректен и сдержан, говорил негромко, взвешивая каждое слово. В беседах с сотрудниками Корецкий всегда был немногословен. Одевался неброско, но со вкусом, был всегда аккуратен. Почти всех сотрудников он называл на «вы» и по имени-отчеству. Голос на подчиненных Корецкий повышал крайне редко. Про таких говорят: мягко стелет – да жестко спать. Никто в филиале не мог похвастать тем, что входил в число приближенных и доверенных лиц директора. Он никого не подпускал к себе слишком близко, никому особо не доверял. Никто в филиале не знал его биографии во всех подробностях за исключением общеизвестных фактов. Умный и эрудированный, Корецкий был прекрасно образован, имел два высших образования: в молодости окончил психологический факультет университета, а спустя несколько лет – экономический университет. На столе у него стояла фотография жены и двух детей. Дочь была уже замужем, а сын учился в университете. Корецкий был крепкий сорокалетний мужчина с коротко постриженной бородкой, в которой просматривалась седина. Особую загадочность Корецкому придавали очки-хамелеоны в тонкой оправе, за стеклами которых почти не просматривался внимательный взгляд.
О бурно проведенной молодости говорил лишь едва заметный шрам на лбу.
- Садитесь, Алексей Михайлович, - сказал Корецкий, обращаясь к Алексею. – Разговор у нас будет долгий и серьезный. Да, серьезный.
Алексей сел на стул напротив директора и приготовился слушать.
«Чего ему на этот раз понадобилось? – недовольно подумал Алексей. – Наверное, опять очередная идея-фикс».
Отношения Алексея с Корецким были не враждебными, но напряженными. Оба слегка недолюбливали друг друга, хотя каждый отдавал другому должное. Для неспециалиста Корецкий хорошо разбирался в компьютерах и программах и был грамотным управленцем. Несмотря на свою вспыльчивость и несдержанность, Алексей отлично знал свое дело.
Усевшись, Алексей посмотрел на директора и приготовился слушать.
- Курите, Алексей Михайлович, - Корецкий взял со стола пачку сигарет и придвинул ее Алексею.
- Вы же знаете, Вадим Сергеевич, я не курю, - ответил Алексей и испытующе посмотрел на директора. Он хорошо усвоил, что Корецкий все про всех знает и то, что Алексей не курит, безусловно, тоже знал. У Корецкого прекрасная память и такой факт он, разумеется, не мог забыть. Значит, разговор будет серьезный.
- Да, знаю, - рассеянно сказал Корецкий. Он достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, выпустил клуб дыма. В кабинете на минуту воцарилась тишина.
- Вначале, Алексей Михайлович, вы должны мне обещать две вещи, - нарушил молчание Корецкий. – Вы выслушаете меня от начала и до конца, не перебивая. И второе: то, что вы сейчас услышите, должно оставаться между нами. Никто, ни одна живая душа не должна ничего узнать. Мы договорились?
Алексей удивленно посмотрел в лицо директора и кивнул. Очень странно, обычно их разговоры так не начинались. Никогда в беседах с сотрудниками директор ни с кем не откровенничал и сообщал только общеизвестные факты. Такое начало разговора было нестандартным для Корецкого. И вообще, отметил про себя Алексей, что-то в его поведении неуловимо изменилось. Было видно, что предстоящий разговор для директора крайне важен.
- Вы знаете, Алексей Михайлович, что филиал «ПИО Интернейшнл» - самый крупный оптовый поставщик лекарственных препаратов в нашем регионе, - начал Корецкий. - Количество наименований в нашем прайс-листе уже перевалило за десять тысяч наименований. Соответственно, вы знаете, что наши среднемесячные обороты достигли величины более двадцати миллионов долларов в месяц. Это известные факты и я не буду долго на них останавливаться. Но, полагаю, вы также в курсе и того, что не все эти цифры мы показываем налоговой инспекции. Значительная часть наших операций осуществляется так называемыми «черными» накладными, которые официально нигде не значатся. Соответственно, полученные деньги не проходят через наш расчетный счет в банке. Впрочем, вы работаете в филиале достаточно давно, и все это знаете без моих разъяснений. Главное другое. Весьма значительную часть операций мы проводим с помощью платежной системы в сети Интернет. Эта система обеспечивает проведение расчетов в реальном времени, минуя банк. Управление счетом осуществляется с помощью клиентской программы. В Интернете все платежи осуществляются в условных единицах. На такой счет можно перевести деньги из банка и, наоборот: со счета перевести деньги в банк. Поэтому все операции в Интернете происходят вне банка и скрыты. Иными словами – это идеальное средство ухода от налогов. Все расчеты в системе совершаются мгновенно: в пределах нескольких секунд. Архитектура системы такова, что полностью исключает потерю средств при любых сбоях или ошибках. Если средства по каким-либо причинам не смогли поступить получателю, они будут возвращены на счет отправителя. Прошу особо обратить внимание на то, что если я перевожу средства внутри этой системы, то комиссия не взимается. За перевод денег с банковского счета на счет в системе и, наоборот – за перевод денег со счета в системе на любой банковский счет - взимается комиссия в размере одного процента от суммы платежа.
Алексей нетерпеливо заерзал на стуле. Наконец он не вытерпел.
- Зачем вы мне все это рассказываете, Вадим Сергеевич, - перебил он директора недовольным тоном. – Уж кто-кто, а я-то знаю, как работает эта штука! Ведь я сам ее в нашем филиале и внедрял! Зачем мне-то нужен этот ликбез?
- Верно, вы это знаете, - спокойно отозвался Корецкий. – Только давайте уточним: вы хорошо знаете только теорию. Но практической стороной этой системы не работаете. А потому вы не знаете, да и не можете знать самого главного. А именно следующего: у нас обнаружилась утечка средств. Причем, мягко говоря, весьма и весьма значительная.
При этих словах Алексей удивленно посмотрел на Корецкого.
- Да-да, Алексей Михайлович, дела обстоят именно так. Но еще минуточку терпения. Как вы знаете, управляют этими кошельками в нашем филиале только двое: я и наш главный бухгалтер Ксения Аркадьевна. Больше никто - включая даже вас! - доступа к ним не имеет, пароль известен только мне и ей. Так вот, недавно мы обнаружили, что весьма значительная сумма со счета исчезла. Не вдаваясь в подробности, скажу, что данные по нашей базе данных свидетельствуют о том, что мы не досчитались за последний месяц более двух миллионов долларов.
Алексей подумал, что ослышался.
- Что? - переспросил он. – Сколько вы недосчитались?
- Вы не ослышались, Алексей Михайлович, - ответил Корецкий. – Но на всякий случай, чтобы не было недопонимания, повторю еще раз: мы потеряли более двух миллионов долларов. Причем, абсолютно непонятно как.
Ошеломленный Алексей открыл рот, хотел задать директору вопрос, но затем сделал неопределенной движение рукой и промолчал. Между тем, Корецкий продолжал.
- Вижу, вы удивлены. Подождите, выслушайте меня до конца. Как только я это обнаружил, то сразу стал исследовать этот вопрос. Обнаружились весьма странные вещи. Во-первых, выяснилось, что комиссия взималась абсолютно со всех платежей – со всех без исключения. А это, безусловно, является нарушением. Но главное даже не это. Когда я это обнаружил, то на всякий случай вошел в систему не на работе, а со своего домашнего компьютера. И выяснил, что каждый раз, когда я или Ксения Аркадьевна работала с нашими счетами в Интернете, происходили две странные вещи. Комиссия не взималась, а переводилась на какой-то неизвестный кошелек. Но хуже всего было то, что при каждом заходе в систему на некоторый набор неизвестных кошельков переводились случайные небольшие суммы: от одного до десяти долларов. Без всякой закономерности. Закономерным было лишь то, что эти суммы лежали в указанных мною пределах. А когда на следующий день утром я вошел в систему уже на работе, то обнаружил, что несанкционированные переводы производились только тогда, когда мы работали с этой системой из офиса. Если я что-либо делал из дома, то все было в порядке. Но самое забавное во всем этом знаете что?
Вместо ответа Алексей вопросительно посмотрел на Корецкого.
- Как вы знаете, специфика нашей работы – я имею в виду всю фирму «ПИО Интернейшнл» в том, филиалы абсолютно подконтрольны головному предприятию. Подконтрольны во всем. Мы постоянно высылаем в Москву кучу отчетов о нашей работе. А работа с операциями в Интернете контролируется тоже с помощью отчетов, которые мы распечатываем - так называемая нулевая отчетность. Так вот, когда мы распечатали отчеты, то все эти несанкционированные операции в бумажном варианте отсутствовали.
- Ничего не понимаю, - ошеломленно спросил Алексей. - То есть как это «отсутствовали»? Их вообще не было?
- Именно так, - утвердительно кивнул Корецкий. - Отсутствовали полностью. А если точнее, то наблюдалось следующее: в Интернете была реальная картина состояния, а в распечатке – фиктивная.
- Бред какой-то, - покрутил головой Алексей. – Такого просто не может быть. Вадим Сергеевич, а вы уверены, что ничего не перепутали? То, что вы рассказываете – просто из области научной фантастики.
- Вначале моя реакция на происходящее была похожа на вашу, - грустно улыбнувшись, отозвался Корецкий. – Я долго отказывался верить своим собственным глазам. Но поверьте, прежде чем вызвать вас на разговор, я неоднократно все проверил самым тщательным образом. Более того, я не поленился и вручную пересчитал все цифры, не копируя их, а выписывая вручную. Никакой ошибки нет. Все обстоит именно так, как я вам сейчас обрисовал. Отсюда следует неумолимый вывод: это работа хакера высокого класса. Но я не знаю главного. Во-первых, я не знаю, как он влез к нам в систему. Не знаю, где в нашей защите образовалась брешь. Во-вторых, я не понимаю, как он это делает. Третье: я не знаю, кто это конкретно. А отсюда следует четвертое: где наши деньги и как их вернуть обратно? Фактически я сейчас нахожусь в некоем информационном вакууме. Мне известно очень немногое. Известно лишь, что это сделал человек высочайшей квалификации и то, что этот человек знает нашу специфику. Больше ничего не знаю. Вот почему я сейчас вызвал вас и разговариваю с вами.
Корецкий замолчал. В комнате воцарилась тишина.
- Вот, собственно, и все, - Корецкий откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Алексея. – Вижу, Алексей Михайлович, по вашему лицу, что у вас вопросы накопились. Спрашивайте, что хотите.
Алексей пожал плечами.
- Первое, что мне пришло на ум, Вадим Сергеевич, так это самое простое решение. Почему бы нам тихо, без шума и быстро не переустановить операционные системы на вашем компьютере и на компьютере Ксении Аркадьевны и поменять пароли у всех сотрудников филиала без малейшего исключения? А еще лучше – переустановить системы на всех компьютерах, включая и сервера. Ведь если там что-то и есть, то после переустановки все встанет на свои места.
- Не годится, - отрицательно покачал головой Корецкий. – Разумеется, вы правы: после переустановки все встанет на свои места. Но тогда остается маленькая деталь: а как в таком случае вернуть деньги? Переустановить систему – это в переводе означает следующее: мы обнаружили факт воровства и повесили новый замок. Но это все равно, что громко сказать об этом злоумышленнику. А отсюда следует, что деньги ушли безвозвратно. Вы полагаете, что этот факт никогда не всплывет наружу и в головном предприятии никто и никогда этого не обнаружит? Если вы так думаете, то уверяю вас, вы глубоко заблуждаетесь. А когда пропажа обнаружится, то наши хозяева, безусловно, потребуют все вернуть. Поверьте, у меня нет двух миллионов долларов, чтобы покрыть такие убытки. Но если сделать так, как вы мне сейчас предлагаете, то уж поверьте, мы тогда ничего не вернем. Поэтому такое решение неприемлемо. Нет, нужно действовать иначе. Повторяю, необходимо найти дыру в нашей системе, надо найти эти деньги и надо их вернуть. Ладно, это все лирика. Какие еще у вас вопросы?
Алексей заерзал на стуле, открыл рот, но замялся и промолчал.
- Да вы не стесняйтесь, - засмеялся Корецкий. – В таком деле реверансы неуместны. Задавайте любые вопросы без стеснения.
Алексей помолчал немного, подумал, потом, видимо, решился.
- Ладно, Вадим Сергеевич, тогда у меня есть вопросы. Первый вопрос: почему вы обратились с этим ко мне? Почему не заявите в милицию?
Корецкий ответил не сразу. Он откинулся на спинку кресла, задумчиво повертел в руках авторучку, затем встал и подошел к небольшому, изящно сервированному столику.
- Хотите кофе? – неожиданно спросил Корецкий.
- Не откажусь, - ответил Алексей, испытующе глядя на директора. – Так все-таки, Вадим Сергеевич, почему? Что бы мы про милицию не говорили, какие бы анекдоты не рассказывали про тупость и продажность милиционеров, но ведь согласитесь со мной: там ведь работают не только дураки и взяточники – там есть и классные специалисты.
Корецкий налил кофе в две чашки, подал одну Алексею, сел в кресло. Помолчал немного, помешал ложечкой в чашке, затем поднял голову и внимательно посмотрел на Алексея.
- И какие же, по-вашему, выводы сделает милиция? – вопросом на вопрос ответил Корецкий. – Чем она сможет помочь? Первые два подозреваемых – это я и Ксения Аркадьевна. Но дело даже не в этом: в конце концов следователи, разумеется, выяснят, что мы не имеем к этому преступлению никакого отношения. Нор дело вовсе не в этом. Обраться в милицию – значит вынести «сор из избы». А этого в нашем головном предприятии не любят. Знаете, какие три основных закона менеджмента?
Алексей отрицательно помотал головой и заинтересованно посмотрел на Корецкого.
- Первое. Директор в ответе за все. За все, что происходит на вверенном ему предприятии. За все без исключения. Второе. Делай то, что считаешь нужным для достижения цели - с учетом первого закона. И третье. Не создавай проблем. А уж если проблемы возникли – решай их, не создавая новые проблемы. Вот если управленец соблюдает эти три закона, то все в порядке. А теперь подумайте, Алексей Михайлович, как отреагируют в Москве, когда узнают, что вместо того, чтобы решить проблему с пропажей астрономических сумм, я создал другую проблему: привлек милицию и растрезвонил на всю область о том, что у нас украли деньги, сопоставимые с месячным бюджетом областной администрации? Кроме того, не забывайте, что если уж милиция начнет копать, то раскопают они попутно еще кучу весьма неприятных вещей. Всплывут и взятки заведующим аптеками, и масса левых накладных, которые никогда не проходили через официальную бухгалтерию, и еще много разных весьма неприятных вещей. Что же, по-вашему, меня по головке за это погладят? Уверяю вас, милейший, меня тут же выгонят с работы. Причем, выгонят с «волчьим билетом»: после этого мне одна дорога – в грузчики или в дворники. Больше никуда не возьмут. Нет, уважаемый Алексей Михайлович, мне огласка в таком деле ни к чему! Наоборот, данный вопрос решить надо тихо. А уж если и докладывать в Москву, то только после завершения дела. Я ответил на ваш вопрос?
Вместо ответа Алексей посмотрел на Корецкого.
- Тогда почему бы вам самому первому не сообщить в Москву? – спросил он. - Как говорится, повинную голову меч не сечет. В этом случае огласки нет, утечки коммерческой информации тоже нет. Так что инцидент останется внутренним делом фирмы, все будет шито-крыто и никто из посторонних ничего не узнает.
Корецкий устало улыбнулся и отрицательно помотал головой.
- Вы забыли первый и третий законы, о которых я вам говорил всего пять минут назад, - терпеливо, словно ребенку, объяснил Корецкий. – Повторяю еще раз: директор в ответе за все, что происходит в филиале: не забывайте это. Возникновение такой проблемы мне не простят. А возникновение – нет, не проблемы, а мега-проблемы! – директору филиала не простит никто и никогда. Так что, уверяю вас, в этом случае результат будет таким же. Надеюсь, теперь вы меня понимаете?
Алексей кивнул и на секунду задумался.
- Не сочтите меня упрямым ослом, Вадим Сергеевич, но все-таки я хочу прояснить ситуацию до конца. Тогда почему бы вам не привлечь к делу не милицию, а частных детективов? И заранее оговорить с ними, что дело огласке не подлежит? Поймите, я спорю с вами не из чувства противоречия, а просто хочу все понять до конца. Ведь, согласитесь, у детективов и технические возможности есть, да и просто больше их, чем программистов у нас в филиале.
- Вы совершенно правы, Алексей Михайлович: вопрос следует прояснить полностью и до конца, – согласился Корецкий. - Вначале у меня тоже мелькнула такая мысль: обратиться к частным детективам и не привлекать никого из сотрудников филиала. Но, рассудив здраво, я отказался от этой идеи, поскольку тут есть три скользких момента. Во-первых, привлекать посторонних тайно не удастся. Работу посторонних сотрудников на территории предприятия моментально обнаружат: для этого большого ума не надо. А если злоумышленник работает в филиале – значит, он затаится и моментально уничтожит все следы преступления. Во-вторых, привлекать любого из посторонних – значит, открыть им наши секреты. А кто работает в детективных агентствах? Либо бывшие бандиты, либо бывшие сотрудники органов. Впрочем, с моей точки зрения они не слишком друг от друга отличаются. Следовательно, и я, и возглавляемый мною филиал окажется «под колпаком», что ни мне, ни головному предприятию совершенно не нужно. Но оставим бесполезную риторику, сейчас речь вовсе не об этом. Гораздо более важен другой вопрос: что из этого следует? А отсюда следует то, что вся наша база данных, вся информация о скидках и условиях работы клиентов, вся информация о взятках, о левом товаре, о продаже просроченных лекарств, о продаже товара без документов и еще куча всего рано или поздно окажется в соответствующих органах. А для того, чтобы они нашли и деньги, и дыру в нашей системе, и вора, мне неизбежно придется объяснить им всю нашу кухню – причем, объяснить всю без исключения, объяснить до тонкостей. Алексей Михайлович, боюсь, вы не совсем представляете себе истинную значимость и ценность всей этой информации. Для вас это просто база данных, таблицы, файлы и прочая ерунда, не представляющая особой ценности. Книги на вашей полке лично для вас имеют гораздо более высокую цену. Но для больших и серьезных людей эта информация – самая настоящая бомба. И поверьте, если эта бомба окажется за пределами нашей фирмы, то рано или поздно она взорвется. Причем, всех последствий такого информационного взрыва даже вы – при всем вашем уме и сообразительности! – просто представить себе не можете. Вы не представляете, какие люди будут вовлечены в орбиту! Эта информация способна полностью изменить расстановку политических фигур в руководстве нашей области – да-да, не удивляйтесь! А если это, не дай Бог, случится, то увольнение с работы – это просто детский лепет по сравнению с теми последствиями, которые могут произойти. Не вдаваясь в подробности, скажу коротко: в этом случае меня просто раздавят. Но есть и третья, гораздо более банальная причина. И эта причина – деньги. Частным детективам платят весьма немаленькие суммы. Такие деньги, которые платят частным детективам, мне ведь придется выкладывать из своего кармана – никто в головном предприятии никогда не утвердит мне эти расходы, поэтому списать мне их не удастся. Поэтому, повторяю, в этом случае платить мне придется из своего кармана. Узнав о том, что речь идет о возврате двух миллионов долларов, частные детективы не удовлетворятся подачками: нет, они потребуют весьма ощутимый процент! Вы представляете порядки этих сумм? Даже если они потребуют десять процентов от суммы - да у меня просто нет таких денег! Кроме того, а зачем мне это надо? Ведь я наемный работник, тружусь во благо чужих интересов. Почему же я должен платить деньги вместо своих хозяев? Вот почему я максимально заинтересован в том, чтобы в этом деле были только свои люди, работающие не просто в нашей фирме, а именно в нашем филиале, люди, знающие нашу специфику. И при этом люди, разбирающиеся в технологии до тонкостей. А кроме программистов в филиале таких людей нет. Ну что, теперь понятно? С этим вопросом разобрались?
Алексей кивнул, откинулся на спинку кресла и задумался. Помолчав немного, он рассеянно взял в руки чашку с остатками кофе, повертел ее в руках. Затем поставил чашку на стол, поднял голову и испытующе посмотрел на Корецкого.
- Тогда встречный вопрос, Вадим Сергеевич. Вы сами только что мне весьма популярно объяснили, что все произошедшее – далеко не шутки. Это вопрос весьма серьезный и чреват такими же серьезными последствиями. Тогда возникает логичный вопрос: а какой у меня интерес во все это влезать? В мои должностные обязанности частный сыск не входит. За свою зарплату я другими делами занимаюсь. А то, что у вас деньги пропали – тут уж, согласитесь, не мое дело! В этом случае мое дело – сторона – разве я не прав?
Корецкий недобро усмехнулся и внимательно посмотрел на Алексея.
- Знаете, Алексей Михайлович, я в молодости служил в армии. Срочную службу проходил в Грузии. И за те два года, что я там провел, много полезного почерпнул. Так вот, у грузин есть одна мудрая пословица: осел хорошо бежит вперед тогда, когда позади у него кнут, а впереди него - морковка.
При этих словах Алексей с недоумением посмотрел на Корецкого, а тот, довольный эффектом, который произвели на Алексея эти слова, продолжал.
- Что, никогда не слышали такой пословицы? Не спешите, а вначале выслушайте меня. Я не случайно сказал вам про кнут и морковку. Представьте себе: в головном предприятии обо всем узнали. Как вы считаете, кто будет в их глазах главным подозреваемым? Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что первые подозрения падут на вас, на меня и на Ксению Аркадьевну. Причем, в первую очередь именно на вас, дорогой мой системный администратор! Ибо только у вас есть профессиональная подготовка для того, чтобы в течение длительного времени организовать доступ на наш счет в платежной системе в Интернете. А, заинтересовавшись вами, служба безопасности головного предприятия пропустит вас через такую мясорубку, что мало вам не покажется: уж вы мне поверьте! Ибо именно вы этим занимались, и вы это делали. Поэтому, даже если вы ни в чем не виноваты, в этом случае вас однозначно уволят с работы – для профилактики и потому, что вольно или невольно, но именно вы отвечаете за информационную безопасность. Разве я не прав?
Корецкий говорил очень спокойно, доброжелательно, неторопливо и рассудительно, однако в последней фразе сделал невольное ударение на слове «вы». Алексей воспринял последние слова директора по-своему, и глаза его сузились.
- Вы что же, Вадим Сергеевич, угрожаете мне? Решили меня шантажировать? Если так, то со мной такие штучки не пройдут! Да я…
- Да погодите, погодите, не кипятитесь, - вскинул ладони Корецкий и недовольно поморщился, словно от зубной боли. – Упаси Господь мне вас шантажировать и уж тем более угрожать! Просто вы задали мне вопрос, а я на него отвечаю – вот и все: при чем тут угрозы? Но все-таки позвольте мне закончить. Поймите, ни в коей мере не собираюсь заставлять вас заниматься этим расследованием под угрозой того, что наша московская служба безопасности займется в первую очередь именно вами. Ни в коем случае. Я просто обрисовал вам реальную картину – вот и все. Возможная перспектива разборок со службой безопасности головного предприятия и последующее увольнение с работы – тот самый кнут, о котором я говорил. Но ваш интерес не только в том, чтобы избежать кнута, но и в том, чтобы получить морковку.
- Вы это о чем? – настороженно спросил Алексей.
- А вот о чем, - ответил Корецкий. – Если вы все сделаете раньше, чем до всего случившегося докопаются наши хозяева из головного предприятия, если найдете дыры в нашей системе, если поймете, каким образом и куда утекли деньги, если найдете злоумышленника и – самое главное! – сохраните все произошедшее в тайне, то я обещаю вам две вещи. Первое: ваш теперешний оклад будет увеличен вдвое. Понимаю, не Бог весть что, но это я вам обещаю твердо. И второе. Если сделаете все, о чем я вас сейчас прошу – получите единовременную премию в размере трех тысяч долларов.
- О как! – Алексей не смог сдержать удивления, потом иронически улыбнулся. – Вадим Сергеевич, если вы не забыли, то я месяц назад просил у вас небольшую прибавку к своему окладу. И не в два раза, а всего лишь на треть. Вы не забыли, что тогда мне наотрез отказали, мотивируя это тем, что головное предприятие запретило увеличение окладов до конца года? Что же сейчас изменилось?
Корецкий насмешливо посмотрел на Алексея.
- Как я погляжу, Алексей Михайлович, вы слишком большое значение придаете словам и не анализируете, что за ними стоит, - назидательно ответил Корецкий. – В таком случае, делаю вывод, что вы кое о чем не знаете. Так вот, имейте в виду следующее. Я могу устанавливать любые оклады в филиале. И в данном вопросе головное предприятие – просто статист. Но вы учтите, что зарплата директора обратно пропорциональна затратам филиала и прямо пропорциональна доходам. Я без проблем могу установить любую зарплату для сотрудника – просто в этом случае моя зарплата немного уменьшится, ибо зарплаты сотрудников филиала тоже входят в затраты. Так что это все в моей власти, можете не сомневаться.
- Вадим Сергеевич, - Алексей с удивлением посмотрел Корецкому прямо в глаза. – Вы же только что мне говорили, что у вас нет денег даже на оплату частных детективов. Откуда же вы возьмете такие деньги, чтобы заплатить их мне?
Вместо ответа Корецкий подошел своему сейфу, открыл его и молча показал внутрь. Алексей увидел несколько аккуратно уложенных пачек долларов.
- Вы ведь знаете наши системы скидок, - вместо ответа сказал Корецкий. – Когда я понял, что произошло, то начал собирать деньги, ибо понимал, что платить все равно придется. Поэтому на всякий случай уменьшил скидки одному нашему клиенту - неважно кому. Это те самые сэкономленные деньги. Плюс директорский фонд на непредвиденные расходы, плюс подарочный фонд, плюс фонд на хозяйственные нужды. Алексей Михайлович, вы не первый год работаете в фирме и знаете, что у директора есть такие возможности. Короче говоря, деньги на это есть, можете не сомневаться.
При этих словах Корецкого Алексей внимательно посмотрел на него, словно пытался прочитать его мысли.
- Тогда ответьте мне на один нескромный вопрос, - произнес Алексей. – Допустим, я все сделал так, как вы хотите, и мы с вами все обнаружили. Какие у меня гарантии, что вы после всего не забудете свои обещания? Ведь, как я понимаю, расписок в делах подобного рода никто выдавать не будет.
После этих слов в кабинете наступила тишина. Корецкий посмотрел на Алексея, но не спешил с ответом. Спохватившись, что сказал что-то не то, Алексей миролюбивым тоном произнес:
- Вадим Сергеевич, надеюсь, вы на меня не обиделись? Но, согласитесь, я ведь хочу все прояснить до конца.
- Да какие обиды, о чем вы говорите, - засмеялся Корецкий. – Вы совершенно правильно ставите вопрос. И весьма разумно. Естественно, вам тоже нужны гарантии, я это прекрасно понимаю. Поэтому сразу скажу вам: обманывать вас, «кидать», как это принято сейчас говорить, мне невыгодно. Ибо даже после завершения всего этого приключения в моих интересах сделать так, чтобы даже после завершения эта история не всплыла наружу. Я максимально заинтересован в том, чтобы в Москве никогда не узнали об этой истории. А если и узнали, то чтобы это воспринимался как обычный технический сбой, произошедший не по нашей вине. Вот, кстати, и еще одно требование к вашей работе: если деньги будут найдены, вы должны будете что-то придумать, чтобы объяснить все произошедшее техническими сбоями, произошедшими без участия человека, так что подумайте и над этим. Поэтому, даже после завершения всего обманывать вас мне крайне невыгодно. Ну что, Алексей Михайлович, я вас убедил?
- Ладно, Вадим Сергеевич, здесь вопрос ясен, эту тему закрыли. Тогда у меня сразу возникают два других вопроса, - прищурил глаза Алексей. - Прежде всего, вопрос такой: почему вы обратились именно ко мне? У нас в отделе вместе со мной четыре человека работают. И вы не хуже меня знаете, что они не самые плохие специалисты. Почему же именно я удостоился вашего высокого доверия?
- Тому есть много причин, - ответил Корецкий. – Давайте разбираться по персоналиям. Прежде всего, ваш непосредственный руководитель, начальник технического отдела Рулов Сергей Олегович. Он неплохой специалист, грамотный администратор, но он именно администратор, управленец. Как системный администратор, как программист он слабоват. Вы сами знаете не хуже меня, что с этой задачей он не справится. Пойдем дальше. Костенко Артем, наш программист. Его я вообще исключаю: он специалист по программе «Клиент-Аптека», целыми днями носится по городу и устанавливает нашу программу для аптек: чтобы в любое время они могли получать наш свежий прайс-лист. Он вообще в офисе-то почти не бывает. Да и как специалист он слаб: только что со студенческой скамьи. Распутывание такой аферы высокого класса ему явно не по зубам. И, наконец, наш администратор баз данных, Еремин Антон Максимович. Да, он хороший специалист. Но он специалист именно по базам данных. В системное программирование он никогда не лез и не особо им интересуется. Вспомните: когда вы ушли в отпуск, он не смог настроить даже доступ в Интернет для меня! Напротив, для решения такой задачи необходим именно системный программист. Поэтому остаетесь только вы, Алексей Михайлович, больше некому.
Алексей задумался. Сказано было, конечно, не очень лестно о его коллегах, но вообще-то Корецкий, безусловно, прав.
Сереге Рулову ни эта афера, ни, тем более, ее распутывание явно не по зубам. Может быть, в прошлом он был классным специалистом, но с годами явно утратил вкус к программированию. Он хороший администратор, прекрасно составляет отчеты по использованию расходных материалов, пишет замечательные служебные записки, говорит правильные и убедительные речи на совещаниях, но когда дело доходит до конкретных дел, то сразу же уходит в сторону, предоставляя возможность действовать другим. Артемка вообще не в счет: парень не только не разбирается в сложных вопросах, но даже не стремится разобраться. Потому и согласился на низкооплачиваемую должность мальчика на побегушках: выполняет по сути дела обезьянью работу.
С Антоном Ереминым сложнее. Парень далеко не дурак, классный специалист. Но… он не системщик. Ему больше нравится писать программы. Правильно говорится: системный администратор – это умерший программист. Про Антона этого не скажешь. Ковыряться в IP-адресах, изучать спецификации протокола TCP/IP, сканировать порты ему неинтересно. Нет, Антон для этого задания тоже не подходит. Да, пожалуй, Корецкий прав!
Писать программы Алексею всегда было скучно. Ему наоборот было всегда интересно путешествовать по сетям. Это занятие было для Алексея неким интеллектуальным поединком, превращалось в своеобразную импровизированную дуэль между ним и операционной системой. Он относился к компьютеру, как к живому существу, как к достойному противнику, которого необходимо перехитрить, обыграть, победить. И чаще всего именно Алексей выходил из таких поединков победителем. Любую системную проблему он воспринимал, как вызов себе лично. И сейчас Алексей снова ощутил какой-то холодок безрассудства, некое злое предчувствие предстоящей схватки.
- Тогда второй вопрос, Вадим Сергеевич, прямо вытекающий из первого, - Алексей откинулся на кресле и посмотрел Корецкому прямо в глаза. - А в таком случае, почему вы так мне доверяете? Почему вы сейчас с такой легкостью мне обо всем рассказали? Вы сами только что доказали мне, что я – единственный человек в нашем филиале, квалификация которого позволяет провернуть такое дело. Так почему вы уверены, что я не имею к этому никакого отношения? Почему вы абсолютно уверены, что это не моих рук дело?
- Хороший вопрос, - ответил Корецкий. – Очень хороший и логичный. Ну что ж, на прямой вопрос будет такой же прямой и честный ответ.
Корецкий помолчал немного, снял очки, протер стекла носовым платком, после чего поднял голову и посмотрел Алексею прямо в глаза. Выражение лица его изменилось: теперь это было лицо жестокого и властного человека. И было в этом взгляде что-то такое, что по спине Алексея пробежал холодок. Он непроизвольно вздрогнул.
- Алексей Михайлович, есть старинная грузинская притча. Жил-был один кузнец. Работящий и зажиточный. И был у него сын: лодырь и бездельник. Пока отец работал, он только пил да гулял. Спустя много лет заболел отец, почувствовал приближение смерти. И спрашивает он сына, как же ты, мол, такой-сякой, бездельник, жить-то будешь? «А что, отвечает сын, на твое наследство, отец, проживу, того, что ты заработал, мне до конца жизни хватит, а там – хоть трава не расти». «Ладно, ответил кузнец, тогда слушай, сынок, мое решение. Вот тебе мое отцовское слово: заработай-ка ты рубль. Заработаешь – отдам тебе наследство. Не заработаешь – гвоздя ржавого от меня не получишь».
Алексей заинтересованно слушал.
- А дальше что было?
- А дальше было вот что. Матери жалко стало сына-лентяя и она ему рубль дала. «Гуляй-пей, сынок, а вечером приходи к отцу и скажи ему: вот, мол, заработал я рубль». Сын так и сделал. Приходит он вечером к отцу и дает ему рубль. «Вот смотри, отец, говорит. Заработал я рубль, хотя он мне и нелегко достался». Взял отец рубль, повертел его в руках – и в печь кинул. «Обманываешь ты меня, сынок, не заработал ты его». А сыну что? Не хочешь, мол, не верь. На следующий день мать говорит сыну: возьми, сынок еще рубль, весь день пей-гуляй, но вечером, перед тем, как домой пойдешь, пробеги с версту. Отец увидит, что ты устал – и отдаст тебе наследство.
- Сын так и сделал, - продолжал Корецкий. – Провалялся в тени большого инжирового дерева, а вечером как припустится бежать! Прибежал домой – еле дух переводит! «Вот смотри, отец, говорит, заработал я рубль, да так, что еле на ногах стою». А отец взял рубль, повертел его в руках – и снова в печку. «Не заработал ты, сынок, этот рубль, не твой он, только зря бегал». Сын снова лишь усмехнулся и лег спать.
- Ну и чем же все закончилось, - спросил Алексей. – Заработал он рубль или как?
- Видит мать - не обмануть старика, да и деньги в печи горят бесполезно. Пришлось сыну идти работать. То одному дров наколет, то другому по хозяйству поможет. Так за неделю по грошам он рубль и заработал. Приносит ему домой, все руки в мозолях. Дает он отцу горсть монет. А отец посмотрел на эти деньги – и тоже в огонь бросил. «Нет, сынок, говорит, опять ты меня обманываешь. Не заработал ты эти деньги».
- Нет, ну это уже наглость, - возмутился Алексей. – Какая-то неправильная у ваших грузин притча! Мужик горбатился, деньги заработал – а отец их в огонь! А как же тогда доказать факт того, что эти деньги заработаны, а не получены на халяву? Наверное, это притча про какой-то специфический грузинский маразм – причем с извращениями и особым цинизмом!
- Не торопитесь, - улыбнулся Корецкий. – Не торопитесь, а дослушайте. Увидал это сын – и не стерпел. Обидно ему стало – так же, как и вам сейчас. «Да что же это такое, заплакал он. Целую неделю я работал, спины не разгибал, руки до кровавых мозолей стер, а ты мои деньги в огонь кидаешь?!». И знаете, что он сделал?
Алексей отрицательно помотал головой.
- Сын бросился к печке – и голыми руками достал из огня все монеты. Все, до единой. Руки обжег – но достал.
- Ну не знаю, - покрутил головой Алексей. – Я бы на его месте, наверное, еще дополнительно дал бы такому папочке табуреткой по голове!
Корецкий засмеялся.
- Ну, сын так не поступил, но деньги все достал. А вот на это отец и сказал ему: вот теперь, сынок, я верю, что ты эти деньги заработал. Чужое, даром полученное, не жаль пропить, прогулять и в печке сжечь. А вот заработанное так просто не прогуляешь. Вот и вся притча.
- И отец оставил сыну наследство? – спросил Алексей.
- Оставил, - утвердительно кивнул Корецкий. – Но это уже не важно. Знаете, зачем я вам это все рассказал?
Вместо ответа Алексей вопросительно посмотрел на Корецкого и отрицательно помотал головой.
- Все наши поступки отражаются на нас, Алексей Михайлович, на нашем поведении. Ведь мы работаем с вами вместе около трех лет. И за это время я успел изучить вас, ваше поведение, вашу манеру общения. И также вашу реакцию на различные события. Давайте по порядку. Помните, недавно был у нас сбой в сети?
Алексей насупился. Он хорошо помнил тот случай: обида за несправедливый штраф вновь всплыла с новой силой. Штраф действительно был несуразный: за какой-то сбой в сети, который продолжался не более пятнадцати минут. Такие сбои изредка случались, весь коллектив, включая директора, всегда относился к таким сбоям с пониманием, поэтому ничего необычного в этом не было: тогда просто завис сервер. Для устранения этого сбоя потребовалась простая перезагрузка, что Алексей и сделал. Но реакция Корецкого в тот раз оказалась очень странной: директор неожиданно вспылил, обвинил Алексея в срыве работы, накричал на него, наговорил кучу обидных вещей и оштрафовал сразу на сто долларов.
- Ну, помню, - нехотя отозвался Алексей. – Кстати, Вадим Сергеевич, оштрафовали вы меня совершенно несправедливо! И на что же интересно был потрачен мой штраф?
- В фонд развития лыжного спорта в Африке, - язвительно отозвался Корецкий. – Не в том дело, куда он пошел. А в том, что оштрафовал я вас тогда специально. Эта утечка средств с нашего счета продолжается уже не один день. Я вначале действительно подумал на вас. И поэтому решил вас проверить: посмотреть за вашей реакцией. Когда человек совершает что-то из ряда вон выходящее, то его поведение меняется. И, поверьте: это всегда видно. А вы человек эмоциональный, несдержанный, у вас ведь все на лице написано. И если бы автором этого трюка с деньгами были бы вы, то долго притворяться вы бы не сумели: это очень скоро стало бы заметно по вашему поведению. Поверьте, оно бы изменилось – это я вам как психолог говорю. Как изменилось – это другой вопрос, пусть это останется моей маленькой тайной. Поэтому если бы вы действительно были виноваты, то, поверьте, на этот штраф вы бы реагировали иначе. А ваше поведение совершенно не изменилось, ваша реакция на штраф была вполне естественной. Вспомните притчу про кузнеца. Давайте откровенно. Я знаю, что вы, Алексей Михайлович, не подарок. Но вашего компьютерного хулиганства хватает только на то, чтобы посмотреть мою почту, придумывать аптекам смешные прозвища или поместить зеленых бегающих чертиков на компьютер милейшей Ольги Васильевны после ее дня рождения.
Да, эту историю Алексей помнил хорошо. Тогда отмечали день рождения заместителя главного бухгалтера и напились все, как говорится, «до синих помидоров». На следующий день Ольга Васильевна пришла на работу, мучаясь от тяжелого похмелья. Включив компьютер, она устало опустилась на стул, посмотрела на монитор и обомлела: по экрану весело бегали зеленые человечки, корчили забавные рожицы и задорно подмигивали.
Увидев такое зрелище, у Ольги Васильевны потемнело в глазах.
- Ксения Аркадьевна, - дрожащим голосом сказала Ольга Васильевна. – Будьте добры, вызовите мне «скорую». Мне плохо.
Ксения Аркадьевна Лобова, человек в высшей степени серьезный и заботящийся о сотрудниках, с тревогой посмотрела на своего заместителя и с тревогой спросила:
- Что с тобой?
- Мне плохо, - повторила Ольга Васильевна. – У меня «белая горячка». Мне зеленые черти мерещатся.
Ксения Аркадьевна удивилась. На совместных мероприятиях Ольга Васильевна любила выпить, но всегда знала меру и, кроме того, «зеленым змием» не злоупотребляла. Поэтому такое заявление было в высшей степени необычным и удивительным.
- Где мерещатся? – машинально спросила Ксения Аркадьевна.
Вместо ответа Ольга Васильевна показала пальцем на экран. Главный бухгалтер подошла к компьютеру и с трудом удержалась от смеха.
- Так, понятно, - с трудом сдерживая смех, произнесла главбух. – Я их тоже вижу. Сейчас мы все это вылечим без «скорой помощи».
Главбух вышла из комнаты и через несколько минут вернулась в сопровождении директора и Алексея.
За эту шуточку директор устроил Алексею хороший нагоняй.
Вообще с этой Ольгой Васильевной вечно случались какие-нибудь истории. Иногда в таких организациях бывают моменты, когда подходит какой-нибудь крайний срок, и все «в мыле» носятся по офису, поглощенные своими заботами настолько, что внимания на окружающую действительность уделяется очень мало, все делается «на автомате». В один из таких моментов произошла другая, не менее забавная история.
Главный бухгалтер Ксения Аркадьевна, женщина в высшей степени серьезная и обходительная, имела привычку - с авторучкой она никогда не расставалась, и когда она брала и начинала перелистывать какой-нибудь большой отчет, ручка сначала оставалась в одной руке. Затем перелистывать отчет одной рукой становилось неудобно, он брался обеими руками, а авторучка, вместо того, чтобы быть положенной на стол, закусывалась зубами. В таком живописном виде обычно и можно было застать главбуха за изучением какой-либо документации.
Помещение офиса бухгалтерии представляло собой огромную комнату в американском стиле с множеством столов с сидящими за ними бухгалтерами. В тот день все ожидали приезда куратора из головного предприятия. Обычно такие приезды не сулили ничего хорошего и сопровождались тотальными проверками и мелкими придирками по любому поводу. Больше всего досталось бухгалтерам. Поэтому директор и главбух сидели рядом и работали с документами. И вдруг в процессе изучения документов главбух обнаружила ошибку - ранее доверенности выдавались с указанием срока их действия, но без указания даты их выдачи, что лишает эти доверенности всякой юридической силы. Вопрос был серьезный и чреват штрафом. Главбух тут же занялась этой проблемой, и она, на минуту оторвавшись от своих бумаг, громко, на всю бухгалтерию, шепелявя (ясное дело, ручка-то во рту) говорит своему заместителю:
- Оля, принеси доверенности, п…да ты старая.
Как уже говорилось выше, главбух имела в организации репутацию в высшей степени серьезной и обходительной женщины - а тут вдруг такое!
Ольга Васильевна Проничкина (или просто Оля), к которой обращалась главбух, представляла собой отчаянно молодящуюся особу, пусть не школьных лет, но все же. И как отреагировать на подобное обращение (плюс в присутствии всех коллег и директора), она не сообразила. Дрожащим от обиды голосом, в котором уже чувствовались наворачивающиеся слезы, она переспросила:
- Что, Ксения Аркадьевна?
На этот вопрос было дано столь же категоричное указание.
Что делать теперь, Ольга Васильевна просто не знала, и сидела с дрожащими от обиды губами, что называется, «в полном ступоре».
К этому моменту все бухгалтера, включая Корецкого, находились в удивлении ненамного меньшем. Работа замерла, и все в оцепенении молча переводили взгляд то на Олю, то на Ксению Аркадьевну, которая, не обращая внимания, продолжала копаться в своих бумажках. Повисла длинная пауза. До главбуха, наконец, дошло, что происходит что-то не то, но что именно, понять она не успела. Подняв взгляд, она увидела, что все молча смотрят на нее, в том числе и Оля, которая уже давно должна была прибежать с документами. Сообразив, что, наверное, Оля не расслышала указание со второго раза, она вынула ручку изо рта, и ласковым голосом, стараясь говорить как можно четче, произнесла:
- Оля, ну что ты стоишь - принеси доверенности без даты, старые.
Спустя секунду бухгалтерию сотряс такой мощный хохот, какого эти стены наверняка не слышали, и больше никогда не услышат.
Алексей вспомнил это и не смог сдержать улыбки. И про прозвища аптекам - это тоже была его идея. Именно с легкой руки Алексея аптеку «Росянка» стали называть «Поросянка», а аптеку «Здоровье СЭС» - «Здоровый секс».
- Но крупных гадостей вы не делали, - продолжал Корецкий, глядя на Алексея. - Вот почему я и сделал вывод, что, несмотря на то, что вы единственный, кому по зубам такой трюк, как раз именно вы в данном случае не имеете к нему никакого отношения. Кроме того, у меня у самого сын учится на программиста, поэтому психологию вашу и вам подобных я хорошо успел усвоить. Такие люди, как вы – нигилисты, отрицающие власть. Для вас главное – быть лучше всех. Сообщники – не ваш стиль. Теперь вам все понятно?
- В общих чертах теперь более или менее все стало понятно, - пожал плечами Алексей. - И почему вы сейчас именно со мной разговариваете на эту тему мне тоже ясно. Но все равно остались некоторые вопросы по существу.
- Задавайте любые вопросы, - Корецкий достал из пачки сигарету и закурил. Выпустив клуб дыма, он посмотрел на Алексея. – В этом деле, Алексей Михайлович, требуется полнейшая ясность. Поэтому спрашивайте, не стесняйтесь.
- Даже нелицеприятные? – спросил Алексей и с усмешкой посмотрел на Корецкого.
Корецкий не принял шутливого тона Алексея. Он не улыбнулся, а, напротив, серьезно и строго посмотрел на него.
- Любые вопросы, - утвердительно кивнул Корецкий. – Даже самые нелицеприятные. Если ваши вопросы имеют хотя бы самое отдаленное отношение к этому делу и если мои ответы на эти вопросы вам хоть в малейшей степени помогут приблизиться к решению задачи – спрашивайте что угодно! После нашего разговора у вас не должно не остаться никаких вопросов. Поэтому слушаю вас самым внимательнейшим образом.
- Хорошо, - Алексей посмотрел на Корецкого на этот раз без усмешки. Подавшись к нему всем телом, он серьезно продолжал. – Как говорится, раз пошла такая пьянка - режь последний огурец. Вопрос откровенный, что называется «в лоб». Вадим Сергеевич, а где у меня гарантия того, что это не вы все подстроили? Если я начну искать в нашей системе дыры, то главный взломщик буду я. Какие у меня гарантии, что вы не решили просто-напросто меня подставить? Давайте будем откровенны. Отношения между нами за последние годы не назовешь враждебными, но не самые теплые. Подставив меня, вы, таким образом, убиваете сразу двух зайцев: и деньги зарабатываете - и от меня избавляетесь.
- Спасибо за откровенность, - усмехнулся Корецкий. – Ваш вопрос совершенно нормален и логичен. Поэтому я тоже откровенно вам отвечу. На самом деле вы задали два вопроса в одном. Начну с конца. Затевать такую головокружительную комбинацию только для того, чтобы подставить вас, Алексей Михайлович, а впоследствии уволить - глупо и бессмысленно. Это все равно, что глушить атомной бомбой рыбу в пруду или нанимать домостроительный комбинат для сооружения собачьей будки во дворе. Отношения между нами действительно не самые теплые, тут вы правы. Но мы и не пьем на брудершафт во внерабочее время. А как работник вы меня устраиваете. Но, давайте все-таки на минуту предположим, что вы правы: допустим, я решил от вас избавиться. Вам не кажется, что в этом случае мне проще вас уволить безо всяких фантазий и хитроумных комбинаций? Вы не думаете, что я могу просто-напросто прямо сказать вам об этом и предложить написать заявление на увольнение по собственному желанию?
- Сказать-то вы можете, - хитро прищурившись, ответил Алексей. – Но если мы обсуждаем предполагаемое событие, тогда встречный вопрос: почему вы так уверены, что я напишу такое заявление? Вы что же, даже не допускаете мысли, что я могу отказаться? А если я откажусь: что вы тогда делать будете?
- Ну и что же? – спокойно ответил Корецкий. – Алексей Михайлович, поверьте, в современном мире способов для увольнения человека более чем достаточно. Если мне понадобится вас убрать – я могу сделать это абсолютно законными и очень простыми способами. Причем, заметьте: строго в рамках современного трудового кодекса. Надеюсь, вы помните, что в нашей структуре с сотрудником ежегодно заключается трудовой контракт? Я ведь могу просто-напросто его не продлять – вот и все. Но, допустим, этот метод не подходит – ведь ваш контракт заканчивается через восемь месяцев, а мне, предположим на минуту, понадобилось убрать вас гораздо быстрее. Уверяю вас, для этого тоже существуют способы, причем, не менее эффективные. Например, могу уволить вас по сокращению штатов: два месяца – и вас нет и в помине! Или объявить вам подряд в течение полугода два выговора: после чего в случае третьего нарушения – причем, заметьте: самого незначительного! - имею право автоматически уволить вас по статье трудового кодекса за нарушение трудовой дисциплины. А можно и еще проще. Не забывайте, Алексей Михайлович, что ваша официальная зарплата в три раза меньше той, которую вы фактически получаете. Согласитесь, что при таком положении дел я могу, при желании, создать вам такие «теплые» условия, что вы сами сбежите через месяц. Если начать штрафовать вас за малейшую провинность – а вы не хуже меня знаете, что повод найти легко! - вы сами сбежите отсюда меньше, чем через месяц и при этом вам никто не поможет: ни трудовая инспекция и уж конечно не головное предприятие в Москве! Неужели вы всерьез полагаете, что головное предприятие станет вмешиваться во взаимоотношения директора филиала со своим подчиненным? Не будьте ребенком: у них своих забот хватает! Поэтому поймите: мстить вам таким нелепым образом, а уж тем более подставлять вас с помощью такой хитроумной и опасной комбинации, делать вас крайним для того, чтобы просто уволить – согласитесь, это несерьезно, будьте же реалистом! Так что, полагаю, этот вопрос мы тоже прояснили?
Алексей помолчал немного, затем задумчиво кивнул головой и посмотрел на Корецкого.
- Да, вы правы, Вадим Сергеевич, согласен с вами. В том, что все затеяно не для того, чтобы меня уволить вы меня убедили. Но вы не ответили на первую часть моего вопроса: какие у меня гарантии, что это не ваших рук дело?
- А теперь сами попробуйте ответить на свой вопрос, - улыбнулся Корецкий. – Давайте будем рассуждать логично. В головном предприятии никто пока еще не знает о том, что фирма не досчиталась двух миллионов долларов. О том, что деньги ушли бесследно, там не догадываются: это ведь косвенные убытки, недополученная прибыль, а чтобы обнаружить такие вещи необходимо проводить специальный мониторинг. Так что они об этом не догадываются или, по крайней мере, пока не догадываются. Давайте мы с вами на время оставим тот факт, что я не большой специалист в компьютерах и программировании. Дело не в этом. В сложившейся ситуации я могу без малейшего шума не только сбежать с деньгами, но и вывезти семью. Причем не просто сбежать: можно исчезнуть, раствориться. Более того, отсутствие директора на работе в течение одного - двух дней никого не насторожит. А в таком деле один и тем более два дня – это, милейший, бездна времени! А теперь сами подумайте: если я исчез, удрал с деньгами, да еще к тому же вывез семью – не все ли мне равно: на кого подумают в головном предприятии, кого впоследствии возьмут в оборот? Да при таком раскладе мне вообще наплевать на все: гори оно все здесь синим пламенем! Тем более что когда все всплывет, главным подозреваемым буду не я, а вы и Ксения Аркадьевна. В таком случае напрашивается логичный вопрос: зачем в таком случае мне нужно сейчас подробно вводить вас в курс дела? Нет, уважаемый Алексей Михайлович, если следовать вашей логике, то будь я главным вором, мне нет ни малейшего смысла ставить вас в известность. Наоборот, мне бы тогда следовало в один прекрасный момент тихо и без шума удрать. Ну что, Алексей Михайлович, я вас убедил в том, что не имею к этому ни малейшего отношения?
Произнеся последние слова, Корецкий улыбнулся и внимательно посмотрел на Алексея.
- Убедили, Вадим Сергеевич, - Алексей улыбнулся Корецкому в ответ. – Но тогда возникает еще один вопрос. А зачем при таком положении дел вам вообще ставить в известность головное предприятие? Ну да, утекают деньги, неприятно, конечно, но ведь никто, кроме вас, Ксении Аркадьевны и теперь меня не в курсе событий. Со своей стороны я гарантирую вам, что никому не скажу ни слова. Как я уже сказал, этот компьютерный грабеж мы можем с легкостью пресечь на корню и в будущем не допускать. И сделать это несложно. Зачем тогда вообще это расследование, объясните?
- Затем, что долго так продолжаться не может, - ответил Корецкий. – Подумайте сами: сколько мы в филиале сможем хранить это происшествие в тайне? Поверьте, долго это скрывать невозможно. Ну, допустим, еще месяц. Сколько еще? Два месяца? Или три? Алексей Михайлович, рано или поздно, все всплывет наружу. Обнаружить утечку денег в Москве могут в любой момент. А если обнаружат – начнут задавать весьма неприятные вопросы, на которые у меня, как вы знаете, ответов нет. Ну а уж если в итоге выяснится, что я в довершении всего оказался таким идиотом, у которого в течение длительного промежутка времени из-под носа уплывали миллионы долларов, а я ничего не видел и, соответственно, ничего не предпринимал – тут уже эффект будет совершенно оглушительным. Впрочем, я уже говорил вам об этом.
- Есть во всем этом один тонкий момент, - проговорил Алексей. – Я ведь работаю не один. А текущую работу с меня никто не снимал. Как же мне решать вопрос с ребятами? Как я им объясню, что занимаюсь черт знает чем, вместо того, чтобы дело делать?
- А вот это, Алексей Михайлович, ваши проблемы, - жестко ответил Корецкий. – Вмешиваться в ваши взаимоотношения с коллегами я не могу и не стану. Эти вопросы решайте сами. Но учтите одно: кроме нас двоих никто не должен знать, что вы занимаетесь расследованием пропажи денег. И, конечно, о самом факте пропажи денег никому ни слова.
- Тогда другой вопрос, - проговорил Алексей. – Наверняка в процессе расследования мне потребуются некоторая дополнительная информация. Что конкретно мне понадобится – сейчас пока не знаю, но я на сто процентов уверен, что необходимость в этом рано или поздно возникнет. Например, могут потребоваться личные данные наших сотрудников или информация о взятках руководителям аптек. Мало ли как повернутся события. Могу ли я в этом деле рассчитывать на вашу помощь?
Вне всяких ожиданий, Корецкий не стал спешить с ответом. Он помолчал немного, достал из пачки еще одну сигарету, закурил и задумался.
- Давайте договоримся так, - сказал Корецкий. – Вы ежедневно, в любое время дня и ночи будете докладывать мне о ходе расследования, не упуская никаких, даже самых мелких деталей. Если будут попадаться какие-то специфические особенности и профессиональные термины – не страшно, это мои проблемы во всем разобраться. А вот по ходу мы с вами вместе и будем решать, что вам необходимо и какая помощь вам потребуется. Запомните главное: всю информацию вы должны добывать сами. Никого просить ни о чем нельзя. Если вам понадобится какая-то дополнительная информация, вам ни в коем случае нельзя никого просить о том, чтобы вам ее дали. За исключением меня, разумеется! Поэтому заранее прощаю вам некоторые вольности и возможные служебные нарушения.
Корецкий сделал паузу и затянулся сигаретой.
- Но имейте в виду одну вещь, - продолжал после паузы Корецкий. – Если вы попадетесь с поличным кому-то, кроме меня, то в этом случае вам никто и ничем не поможет. Предупреждаю вас заранее, чтобы не было потом недоразумений и обид: если вас схватят за руку, то я со своей стороны буду все отрицать. И в этом случае, если к тому моменту вы не найдете хакера, то именно вы будете главным виновником. Учтите, Алексей Михайлович, что в этом случае защищать вас я не буду. Поэтому дам вам один совет. Самое главное – это вести себя так, как будто ничего не произошло. Нельзя привлекать к этому делу ничье постороннее внимание. Ни вы, ни я не знаем, чьих рук это дело, возможно все, что угодно. Хотя это маловероятно, но все же возможно, что тут действует не один человек. Не исключаю и того, что сообщник вора работает у нас в филиале. Кстати, в этом случае я вполне допускаю вариант, что если у вора и есть какой-то сообщник в филиале, то он используется, как говорится, «в темную», не зная и не понимая, что творит. Я вообще сейчас ничего и никого не исключаю и допускаю любой вариант развития событий. Поэтому все вопросы будем решать по ходу, в рабочем порядке. Но вот когда вы все найдете, когда будет заткнута и дыра в нашей обороне, и вор будет найден – вот тогда я обещаю вам всю возможную и невозможную помощь.
- А, кстати, если я найду деньги, как же я их верну? – спросил Алексей. – Если у человека хватило ума такие деньги украсть – причем так, что это долгое время не замечали - как их вернуть? Вы же знаете, я программист, а не вышибала. Кроме того, два миллиона долларов – это вам не два килограмма конфет: согласитесь, их в тумбочке не хранят.
- Это вы даже в голову не берите, - ответил Корецкий. – Как только все найдете, повторяю: вся помощь и с моей стороны, и со стороны головного предприятия будет оказана в полном объеме. Об этом не беспокойтесь.
- Но, Вадим Сергеевич, ведь на проведение такого расследования мне могут понадобиться деньги, - заметил Алексей. – Вы, кстати, не хотите мне вернуть деньги за тот дурацкий штраф? А заодно и выдать небольшой аванс на текущие расходы?
- Когда вам что-то понадобится, тогда и поговорим конкретно, - отрезал Корецкий. - Впрочем, штраф я вам сейчас верну. Вот вам карточка для оплаты сотового телефона: на ней сто долларов. Будем считать, что на данный момент мы с вами в расчете. Звоните в любое время дня и ночи, на разговорах не экономьте.
Корецкий открыл ящик стола, некоторое время покопался в нем, затем протянул Алексею телефонную карточку. Алексей взял ее в руки, повертел и положил в нагрудный карман джинсовой куртки.
- Последний вопрос, - Алексей допил уже остывший кофе, поставил чашку и посмотрел на Корецкого. – Сколько у меня времени на решение этой проблемы?
- Если я скажу вам, что все нужно было сделать еще вчера, то мы с вами оба прекрасно понимаем, что это будут просто слова, брошенные на ветер, - ответил Корецкий. – С одной стороны, я реалист и отлично понимаю, что на решение любого вопроса – а тем более такого сложного! - требуется время. Как говорил незабвенный Остап Бендер, скоро только кошки родятся. Я отдаю себе отчет, что в течение одного часа вы вряд ли найдете и дыру в нашей системе, и пропавшие деньги, и вора. Но, с другой стороны, конкретных сроков дать вам не могу. Крайний срок в данном случае определяется не временем, а тем событием, которое может наступить в любой момент. Это событие очевидно: если в головном предприятии найдут факт утечки денег, то любые оправдания, типа «мы искали, мы пахали», любые оправдания и посыпание голов пеплом будут уже бесполезны. Есть одно интересное понятие в менеджменте: «задание, помещенное в местность смерти». Это означает, что если задание к какому-то конкретному сроку не выполнить, то пропадает сама необходимость в выполнении этого задания, потому что дальше наступают некие события, которые делают выполнение этого задания бессмысленным, ибо оно уже дальше никому не нужно. Так вот, дорогой мой Алексей Михайлович, мы с вами сейчас выполняем работу, которая как раз находится в «местности смерти», причем даже без конкретного крайнего срока: если москвичи обнаружат кражу – а обнаружить это они могут в любой момент! - то дальше что-либо искать будет уже без надобности. Поэтому ваша задача – сделать все как можно быстрее. Иначе пострадаем мы оба: и вы и я. В лучшем случае, мы с вами лишимся работы, а в худшем…
Не окончив фразу, Корецкий махнул рукой. Алексей тоже молчал и задумчиво глядел на пустую чашку кофе. В кабинете директора на несколько минут воцарилась тишина.
Первым нарушил молчание Корецкий.
- Ладно, Алексей Михайлович, надеюсь, мы с вами поняли друг друга. Если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, то приступайте к работе немедленно. И помните: никому ни слова и держите меня в курсе событий.
Вместо ответа Алексей кивнул головой, встал и вышел из кабинета.
Оставшись один, Корецкий, немного подумал, потом открыл верхний ящик стола, достал оттуда изящный ноутбук и включил его. Нажав несколько клавиш, на экране появилось изображение.
Корецкий встал, подошел к двери кабинета и закрыл ее плотнее. Вернувшись на место, он немного подумал, потом щелкнул по клавиатуре и сосредоточенно уставился в экран монитора.
Скачать полностью
|